Сергей Панцирев: Стихи из книги 'Настоящее время'

Скрывая былую печаль,

Все медлишь, обжегшись однажды,

Пока остывает твой чай.

Никто тебя больше не спросит,

Зачем и откуда пришел,

Чем жил, чему верил, что бросил,

Чего - против воли - лишен...

Сидишь, улыбаясь от страха,

Вернувшись на круги свои,

И зубы ломаешь о сахар

О мраморный сахар любви.

ГОРОДСКАЯ ПТИЦА

Слово, говорят, не воробей

Что же ты нахохлился, приятель?

Видишь - выпал снег. И он светлей

Всех известных нам противоядий.

Не лети, старик, на компромисс,

Но и на рожон не лезь, поскольку,

Если станет холоден карниз,

Мы под крышу спрячемся - и только.

Мир стрельбою пушечной привык

Ускорять решение вопросов,

Ну а нам с тобою - чик-чирик:

Каждый, значит, сам себе философ.

Так не клюй промерзшую судьбу:

Сколько дров к зиме ни наломаешь

Все не впрок. А жизнь, как дым, в трубу

Вылетит, мелькнет - и не поймаешь.

ДЕСЯТЬ ТЫСЯЧ ДНЕЙ

В жизнь вступает уже поколение наших детей

это значит, наш поезд уходит, уходит, уходит...

Так бывает в железнодорожно-логичной природе:

начиная с июля, становятся ночи длинней,

дни - короче. Короче - темнеет. Привычные дива

полусонных пейзажей и крыши чужих городов

пролетают за окнами спутником жизни - и вновь

оставляют зрачку только сизый туман перспективы,

так похожий на дым сигареты.

- Наш мир состоит

из отдельных частей, словно ваза, упавшая на пол,

и спасая цветы, мы не видим сверкающих капель

настоящего времени, черпая силы в своих

непролившихся днях. И все мельче остаток надежды,

а технический спирт разъедает цветы и сердца,

да грохочут вагоны по стрелкам часов, но конца

мы как будто не знаем и знать не хотим, неизбежно

говоря о другом: о погоде, цветах, поездах,

чтобы солью земли не тревожить открытую рану,

многословием дней растворяем попытку обмана,

заглушая привычно - уж если не совесть, то страх.

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Вся добыча по осени - мелкий навязчивый дождь,

Да опавшие листья в плену потемневших каналов:

В пограничном граните ты места себе не найдешь,

И на ветер не бросишь пророчеств, как прежде бывало.

Возвращение будет беззвучным: твой голос устал

Заполнять пустоту от небес до земли, повторяя

То мольбу, то проклятие этим холодным местам,

Что кромешнее Ада - и все же прекраснее Рая.

x x x

Мой положительный герой

Составлен из противоречий,

Он занят собственной игрой

И далеко не безупречен.

Мой отрицательный герой,

Как и положено злодеям,

Умен, весьма хорош собой,

Воспитан и самонадеян.

А я стараюсь, как могу

(Возможно, слишком вдохновенно)

Их господина и слугу

Изображать попеременно.

НАДЕЖДА МОЙ КОМПАС

В час, когда светит незнакомая звезда,

и сколько ни смотри, не различить гнезда

в густых, как чернила, ветвях за окном,

пью на кухне чай и думаю об одном:

повторение, мать, не исключает прогресс,

и ни тут, ни там не обойтись без чудес,

но надеюсь, что я заплатил сполна

за невозвращение в старые добрые времена.

Здесь у нас туманы, которых нет, и дожди,

которых тоже нет - переживи, пережди,

перехитри этот город, не собирай чемодан,

возьми такси до Шереметьево, вскочи в аэроплан,

или - опоздай, но придумай новый сюжет,

в котором ни слова по-русски нет:

осталась лишь песенка, и она

звучит, как в старые добрые времена.

Лондон - Москва, апрель 2003

ЯСНО

I

Твоя нечетная весна

Сбивает с толку, лица прячет,

Но талая вода вкусна,

И воздух искренне-прозрачен,

А значит, как ни долог путь,

Куда ни вывезет кривая,

Ты зашифрованную суть

Простыми передашь словами.

II

За переводом странных фраз

Невнятицы сказаний местных,

Вдруг понимаешь: в этот час

Тебе заранее известно,

Как в целом сложится судьба

Частей непарных и неравных

Ведь в чем ты убедишь себя,

То навсегда и станет правдой.

Санкт-Петербург, 23 V 2002

МАЛАЯ АВИАЦИЯ

Душа моя, бумажный самолетик,

Куда нас занесло? В такую глушь

Не доберешься на автопилоте,

Не воспаришь, как водится у душ

И, в сущности, немногого мы просим

У бога авиации: пусть он

Потоков восходящих нам подбросит,

И новых слов - до будущих времен.

СЛЕДСТВИЕ

Когда нет сил взглянуть вперед,

Ко мне без стука входит вечер,

И вкрадчиво, как контрразведчик,

Свои вопросы задает.

Его догадки неспроста,

Его намеки неслучайны

Судьбу мою он изучает,