Саша Черный - Том 2. Эмигрантский уезд. Стихотворения и поэмы 1917-1932

РЕПЕТИТОР — Звено. Сб. 1 (Берлин). 1922. С. 30.

О ЧЕМ ПОЕТ САМОВАР — Зеленая палочка. 1920, № 2. С. 3. С иллюстрациями Ре-Ми.

ЗМЕЙ — Жажда. С. 180–181.

ПУШКИН — Свободные мысли (Париж). 1920, 18 октября. С разночтением в 35 ст.: «Никогда, товарищ Блок и Брюсов».

ПАМЯТИ Л. Н. АНДРЕЕВА — Свободные мысли (Париж). 1920, 11 октября. С незначительными разночтениями. …Мы знали «пугает — не страшно». — Выражение Л. Н. Толстого, облетевшее всю Россию: «А этот нынешний Андреев, он хочет удивить, хочет напугать меня, а мне не страшно». Высказано оно было в беседе с журналистом Н. Е. Фельзеном по поводу «Рассказа о семи повешенных» (Л. Н. Толстой в воспоминаниях современников. Т. 2. М., 1978. С. 304). «Красный Смех», «Царь-Голод», «Анатэма» — произведения Л. Андреева. …Одно только слово «спасите». — Имеется в виду статья-памфлет «S.O.S.», впервые напечатанная в «Общем деле», 1919, 24 марта. В ней содержался призыв к странам Антанты начать вооруженную интервенцию во имя спасения России. …Под сенью финляндского бора лежит он. — Л. Андреев завещал похоронить себя в Москве, рядом с могилой своей первой жены. Поскольку волю писателя выполнить не было возможности, гроб, запаянный в цинк, был установлен в часовне финского поселка Нейволе. Через пять лет, в 1924 году, гроб был предан земле на берегу Финского залива в Тюрсево. В 1956 году прах был перенесен на Литераторские мостки Волкова кладбища в Ленинграде.

«АХ, ЗАЧЕМ НЕТ ЧЕХОВА НА СВЕТЕ!» — Сегодня. 1922, 15 октября. А. П. Чехов был одним из тех «вечных спутников» и ориентиров, по которым Саша Черный всю жизнь сверял свой писательский компас. Особенно потребность в этом возросла в годы лихолетья, когда перед поэтом встала проблема гражданского выбора и поиска пути. «О чем бы писал сейчас Чехов, если бы жил с нами в эмиграции?» — с таким вопросом обращался поэт к А. И. Куприну в письме от 23 ноября 1921 года ( Куприна К. А. Куприн — мой отец. М., 1977. С. 207).

РУССКАЯ ПЕЧАЛЬ

Скорбь земли русской — такова тема данного раздела. Здесь воедино слиты боль утраты, наиболее остро ощутимой в первые годы изгнания, и негодование, направленное на «новых скифов», виновных, по мнению поэта, в произошедшей трагедии.

И. А. БУНИНУ — Русский эмигрант (Берлин). 1920, № 4. С. 4. Написано к 50-летию со дня рождения И. А. Бунина. Непримиримая позиция, занятая Буниным по отношению к большевизму, еще более подняла авторитет писателя в глазах Саши Черного. Даже современниками было отмечено сродство их политических взглядов: «В Саше Черном жила огненная ненависть к большевизму. Такая была разве что у Бунина времени „Окаянных дней“. Но и у Бунина она не была такой огненной» ( Гуль Р. Я унес Россию. Т. I. Нью-Йорк, 1981. С. 46).

В эмиграции Саша Черный говорил о Бунине как о «последней сосне российского сведенного бора». Этот образ заставляет вспомнить еще одно его стихотворение, посланное Бунину к 25-летнему юбилею его литературной деятельности:

(ОГМТ, ф. 14, № 3391/18)

СКОРБНАЯ ГОДОВЩИНА — Русский эмигрант (Берлин). 1920, № 5. С. 2. В 1920 году русская эмиграция отметила скорбный юбилей — десять лет со дня смерти Л. Н. Толстого. На вечере, устроенном в Берлине по этому поводу, артистом О. Н. Руничем было прочитано стихотворение «Скорбная годовщина». См. об этом в воспоминаниях писателя И. Коноплева: «Со сцены полились тревожные, печальные слова о России, от которых не одно сжалось сердце и на ресницах у многих проблистали слезы. Конец стихотворения был, однако, солнечный и тихий. Долго и много вызывали Черного на сцену. Он был скромен и стоял с потупленными глазами в зале, на сцену не вышел» (Новое русское слово. Нью-Йорк, 1932, 28 августа).

ПАМЯТИ А. БЛОКА — Жар-Птица. 1921, № 2. С. 37. Подпись: А. Ч. Безвременная кончина А. Блока вызвала множество откликов в эмигрантской печати. В большинстве из них поэт представал заложником и жертвой красного режима. Все это, видимо, заставило Сашу Черного пересмотреть былое неприятие автора «Двенадцати».