Людмила Зыкина - Песня

Не хочу сгущать краски: конечно, не вся аудитория таких концертов отличается незрелостью эстетических взглядов и не всегда они определяют политическую незрелость. Но нельзя не рассказать читателю о том, что произошло в одном крупном индустриальном городе нашей страны: в присутствии большого скопления людей один «модный» подросток с магнитофоном в руках как ни в чем не бывало прикурил от… Вечного огня в центральном парке. Трудно обобщать разноплановые факты, но думаю, что определенная связь между эстетическими убеждениями и гражданской незрелостью этого молодого человека все же есть.

Недобрую услугу оказывают «Добры молодцы» и им подобные в таком важном деле, как формирование художественных вкусов молодежи. Их шумные в буквальном смысле слова концерты словно подтверждают высказывание советского композитора Вано Мурадели: «Сколько пошлости… выливается на головы миллионов слушателей изо дня в день, из месяца в месяц! Это не может не привести и действительно приводит к отрицательным качественным изменениям в эстетических вкусах массовой, особенно молодежной, аудитории».Зная мощное воздействие песни на души людей, наши идейные противники в качестве оружия пытаются использовать и ее.

Я особенно остро ощутила это, когда несколько лет назад, будучи в Париже, зашла в магазин грампластинок. Узнав, что я из Москвы, продавец протянул мне самую, на его взгляд, завлекательную новинку. На ярком глянцевом конверте — Красная площадь, собор Василия Блаженного. По диагонали надпись: «Запрещенные русские песни». В конверте — стереофоническая, долгоиграющая пластинка, выпущенная израильской фирмой грамзаписи «DRG». «Данная пластинка, — сообщалось на обратной стороне конверта, — представляет собой собрание запрещенных песен, написанных, исполненных, но не опубликованных в СССР».

Попросила проиграть — и рассмеялась: тут и «Две гитары», и «Эх, Андрюша», и «Уральская рябинушка» Е. Родыгина, и «Любимый город» Н. Богословского, и даже две «моих»: «Бежит река» Э. Колмановского и Е. Евтушенко и «За окошком свету мало» Э. Колмановского на стихи К. Ваншенкина, которые держались в моем репертуаре целых 10 лет! Ну и «запрещенные»!

А вот западногерманская фирма «ВЕКА» выпустила красочную пластинку под названием «Вечера на Москве-реке». Тут под нож «граммофонных» идеологов попала песня Соловьева-Седого «Вечер на рейде». Составителей этого «московского сувенира» не устроили лирические стихи А. Чуркина о советских людях, уходивших на подвиг во имя спасения Отчизны. Поэтому стихи были «изъяты» и заменены несусветным слащавым суррогатом, получившим новое название: «Тамара, о, Тамара».

Особым вниманием зарубежных фирм грампластинок много лет подряд пользовалась песенка Ю. Саульского «Черный кот». На Западе в бедном «Черном коте» увидели воплощение протеста против существующих в России порядков. Что ж, если кому чего-то хочется, ему то и видится. У нас же руганый-переруганый «Черный кот» долгое время привлекал к себе внимание совсем по другой причине.

Почему эта непритязательная песенка, написанная в веселом танцевальном ритме, взволновала широкий круг музыкальных критиков, композиторов, учителей, родителей? Мне думается, суть дела заключается в том, что у каждой песни должен быть свой «адрес». Есть песни широкого звучания, для массового исполнения — вспомним, как эпически и радостно звучит «Широка страна моя родная» в кинофильме «Цирк»; такую песню может подтянуть целая площадь, она как бы дает выход единому душевному порыву множества людей. Под нее и шагается легко. Эту песню безошибочно можно назвать массовой.

Есть песни камерные, для «настроения» — и веселые, которые не обязательно петь, можно просто напевать, насвистывать или «мурлыкать» про себя, и меланхоличные. Бывает, человеку хочется просто побыть одному, поразмышлять, погрустить, иногда даже всплакнуть; и часто этот эмоциональный комплекс человек доверяет песне. Сколько чистой и светлой грусти в песне-романсе Тихона Николаевича Хренникова «Что так сердце растревожено» из кинофильма «Верные друзья»!

Но имеется еще одна категория песен чисто развлекательного характера. К числу их, мне кажется, можно отнести и «Черного кота», и очень популярную в свое время песенку «Мой Вася». «Конфликт» у них с музыкальными критиками произошел, по-видимому, из-за смещения «адреса». Запоминающиеся, веселые по настроению песенки независимо от воли авторов вышли за отведенные им рамки и оккупировали эстраду и эфир. Родители и учителя запротестовали, так как эти бодрые шлягеры вступили в конкуренцию с более солидными и серьезными песенными произведениями.