Софрон Бурков - Время задавать вопросы

Жена увидела, что древо
Для пищи очень хорошо.
Да и для глаз оно приятно,
И даже очень вожделенно,
Коль скоро может знаний дать.
Его взяла плодов и ела
И также мужу есть дала.
И вот, вкусив плодов запретных,
Они, открыв в себе глаза,
Познали сразу наготу,
И листьями себя опоясали.
Потом, Отца заслышав глас,
Глаза во тьме стараясь прятать,
От Бога скрылись в первый раз.

Прославится великий Вавилон
Своим нечистым духом —
Царём над царствами земными будет он,
А также станет для царей земных блудницей.
И блуда яростным вином
Блудница напоит народы,
Купцы же наживут себе богатства
От роскоши её великой.

И явится на землю зверь,
Хулящий Бога и жилище Бога,
И власть возьмёт.
Ему и поклонятся все,
Кто в книге жизни не записан.
И будет явлен лжепророк,
Что чудесами обольстит,
И вложит дух в обличье зверя,
И этим убиваем будет всякий,
Не поклоняющийся зверю.
И сделает он то,
Что всем,
И малым и великим,
И нищим и богатым,
Свободным и рабам
На руку правую иль на чело
Произведётся начертанье
(То имя зверя, то число его —
Шестьсот и шестьдесят и шесть).
И с тех пор будет никому
Нельзя ни покупать, ни продавать
Без начертанья.

И будут два пророка Божьих
Свидетельствовать о неправде зверя.
И будут власть иметь.
Когда свидетельство своё закончат,
Сразится с ними зверь
И победит их, и убьёт,
И трупы воспретит похоронить.
И будут радоваться на земле живущие,
И будут поздравлять друг друга —
Мучительной для совести их будет
Власть пророков.
Но вскоре жизни дух войдёт в тела пророков,
И оживут они,
И Бог их призовёт на небо.
На землю же обрушит Он Свой гнев.

И с неба упадёт звезда,
Горящая сиянным светом.
Низвергнется гора, объятая огнём,
В пучину моря,
И в пламени погибнет Вавилон,
И все цари о нём заплачут.
А все, кто принял начертанья,
Те язвами покрыты будут с гноем,
И будут мучимы жестоким зноем.
И станет царство зверя мрачным,
И люди за свои страданья
Хулу на Бога возведут,
Но не раскаются.
И будут молнии и громы,
Землетрясение, какого не бывало.
И будут непрестанны войны,
И град, и глад, и мор.
И люди будут жаждать смерти,
Но смерть их будет избегать.
И те, кто после казней уцелеют,
Ожесточатся друг пред другом
До самого последнего бесчувствия,
И сделаются точно камни.

И времени когда уже не будет,
Станет вечность.

И будет битва воинства небесного
Со зверем и с царями вместе с ним.
И схвачен будет зверь со лжепророком,
И будут брошены они в огонь,
Горящий в серном озере,
А прочие убиты будут.
Туда же будет сброшен дьявол
(Он же дракон, и древний змей, и сатана),
Чтоб мучился и день и ночь,
И так на вечные века.

Когда исчезнут небо и земля,
А будет Бог, и мёртвые воскреснут,
Настанет Страшный суд.
И будут все стоящие пред Богом
Судимы по делам своим.
И незаписанные в книге жизни:
Неверные и боязливые,
Убийцы, чародеи, любодеи,
И идолослужители, лжецы —
Все будут брошены в огонь.

А мученики-исповедники
Останутся вблизи престола Бога
Служить во храме Бога день и ночь,
И Бог навечно будет в них.

И сотворит Бог снова небо,
Снова землю,
И новый Иерусалим, сходящий прямо с неба.
В него войдут записанные в книгу жизни,
И ночи там не будет,
Но будет царство света,
От Господа идущего.
И будет это царство навсегда.

Свечу из Киевско-Печёрской Лавры
Пришёл я Ксении святой зажечь,
В песок установив её на равных
Среди горящих постоянно свеч.

В часовне и вокруг так много женщин.
Все пониманья и участья ждут —
Мольба в глазах, опущенные плечи…
Идут, стоят, идут, стоят, идут.

И чувствуешь раскаянье и страхи,
И боль потери, и надежды свет.
И Ксения, лежащая во прахе,
Как обещала, держит свой обет. [10] «Кто меня знал, да помянет мою душу для спасения своей души». Святая блаженная Ксения Петербургская

Я отошёл в смущении поодаль —
Заросшие надгробия, кресты…
И, побродив средь них не так уж долго,
Вдруг прочитал слова, тотчас застыв:

«Знакомые мои, друзья,
Прошу вас, мимо проходя,
Любовь мою помянить.
Я дома, вы в гостях».