Елена Крюкова - Коммуналка

— Я люблю тебя, я люблю тебя, Степка.
Я сегодня ночью шила до трех.
Ты обхватишь руками — и страшно, и знобко,
Зубы друг об дружку стучат, как горох…
Я, гляди, — лиловой крашусь помадой!
Амальгаму зеркал проглядела до дна…
Я безумная. Нету с собою сладу.
Я с тобою — как пьяная: без вина.
Я люблю тебя, я люблю тебя, Степка!
Ох, зачем я в кабак твой поесть зашла?!
А ты брямкал, горбясь, по клавишам топким,
Из-под пальцев твоих — моя жизнь текла…
Моя жизнь: изба в Тарасихе вьюжной,
Ребятня мокроносая, мамкин гроб,
Да отец-матерщинник, кривой, недужный, —
Поцелуй его помнит росстанный лоб…
Моя жизнь: чужие орущие дети,
Подтираю за ними, им парю, варю, —
Рвущий деньги из рук шестикрылый ветер,
И капрон на ногах — назло январю!
Моя жизнь — бормотанье швейной машинки,
Проймы-вытачки — по газетам — резцом,
Бабий век, поделенный на две половинки:
С гладкокожим лицом — и с изрытым лицом…
А тут сел ты за столик, заказал заливное,
Взял исколотую, крепкую руку мою —
И я холод небес ощутила спиною
У великой, черной любви на краю!
Я люблю тебя!
Ты — хрупкий, с виду — хлипкий,
А на деле — весь из железа, из тугих узлов:
Ты рояль свой кабацкий разбиваешь с улыбкой
Песнями нашей жизни — песнями без слов!
Песни трамваев, буги-вуги магазинов,
Твисты пельменных, комиссионок, пивных —
Я их танцую и пою — во бензинах —
Сиренью щек и гвоздикою губ шальных…
Да, я молодая еще!
Я люблю тебя, Степка!
Соседки кричат: “Шалава!..
Красный фонарь повесь!..”

А мне ни с кем еще не было так нежно,
так кротко, так робко.
И никогда больше ни с кем не будет так,
как с тобою — здесь.

Не в судорге, не спьяну,
Не в куреве-дыму —
Сбиваю я сметану
Да сыну моему.

По лестнице по нищей брела с работы я…
Востребует и взыщет голодная семья!

О, в керосинной шали
Под форткою дрожа —
Как руки удержали
Слепую боль ножа?!

И, сгорбившись на кухне, где лампа — волчий глаз,
Где тесто грозно пухнет и квохчет керогаз,

В бидоне, ложкой, плача, сметану сыну бью —
Лохмата и незряча — за всю-то жизнь мою!

За мыльные лохани. За смертное белье.
За то, что потрохами плачу за бытие.

За наше процветанье, что царственно грядет.
За наше подаянье у заводских ворот.

За пропуск постоянный к изношенным станкам.
За ящик деревянный у тьмы отверстых ям!

И, бешена, патлата,
Сметану в масло бью —
До завтрашней зарплаты
У рабстава на краю,

До детских ртов галчиных,
Где зубы — как огни! —
До матюга мужчины,
До ругани родни,

До магазинов пьяных,
Где жиром пол пропах —
Ну, вот она, сметана!
Густеет на глазах…

А я ее сбиваю всю ночку, до утра!
Живу и выживаю — на выдумку хитра!

И если лютый голод
Затмит и слух, и речь —
Я в наш родимый голод
Найду, чего испечь.