Кот Басё - День от субботы

Нет, я хочу тебе сниться.

***

Любовь не измеряется. Она соизмеряет, делая возможной ту глубину, что ощущаешь кожей, нырнув в нее и достигая дна, сливаясь с ним – моллюском, плавником, крылом коралла, лентами растений, колеблемых волнами, словно тени, скользящие под водным потолком. В любовь не погружаются, в нее срываются с отвесного обрыва, и камнепад – рифмованный отрывок – взрывает ритмом тихий водоем. В любви не остаются, как на дне не замирают – таинство течений меняет свойства, формы и значенья, препятствуя бушующему вне другому миру, где идет война ориентаций, партий и религий…

Любовь не измеряется. Она соизмеряет равное с великим.

***

Ты знаешь, мама, там, за тростником, в излучине ручья, в песчаной складке я видел след – загадочный и гладкий, как будто ил лизнули языком неведомые звери… Я пошел на запах вдоль воды и незаметно я покорился пойманному следу, он врос в меня и стал моей душой, я полз за ним – безропотно, легко, я был игрушкой, ласковым котенком, идущим вслед за призрачным и тонким натянутым над миром поводком. И вот когда ручей вобрал в себя бесчисленные слабые притоки и стал рекой, я встретил их… двуногих… безродных безволосых обезьян… Но я не знал, не ведал, что вело меня туда, какой безумной силой меня влекло… Мне так невыносимо хотелось взять их странное тепло, уткнуться мордой в жесткую ладонь, почувствовать, как льется из-под пальцев податливая шерсть… И так остаться… И навсегда забыть тебя, и дом, и наш тростник, и логово у пня, и крик предсмертный пойманной добычи… Когда я шел, я предавал обычай. Но этот запах был сильней меня. И в тот момент, когда я был готов упасть к ногам, уже устав от бега… Он стал другим. Я видел Человека. Я видел взгляд, в котором сто костров сжигали все… Я, чуял, не дыша, его слепую ненависть и ярость… И замер нож на миг перед ударом, и этот нож на мне оставил шрам– уродливую метку, что смогла вернуть мне силу раненного зверя… Я убивал его, уже не веря в свою любовь, которая вела меня сквозь лес… Я был в его крови, ее тепло, ее соленый привкус прошли волной по телу – от загривка до кончика хвоста… Останови ее поток! Теперь она во мне живет извечной мучающей жаждой… И я вернусь, вернусь туда однажды, поймаю след и побегу за ней…

Ты знаешь, мама, на сырой земле, за тростником ручья, в песчаной складке я видел след – загадочный и гладкий… Я видел след… Я снова видел след.

***

Скажи, о чем ты думаешь сейчас, играя мной с беспечностью ребенка? Один закон – где рвется, там и тонко. И не пытайся больше исключать меня из тех, кто верил, но устал, не получив знамения… Однажды ты превратишься в маленький бумажный кораблик – там, под арками моста, и поплывешь в слепой водоворот, и позовешь… На набережной пусто. Не быть твоей – особое искусство. Я совершенствуюсь… Уже который год.

***

Дыши со мной. По слову, по глотку впускай меня, я обретаю запах, узор и ритм, врываюсь и внезапно, прерывисто едва касаюсь губ, щеки, волос, чуть влажных, словно стих недавний дождь… Дыши. Я продолжаюсь внутри тебя – гипнозом, миражами, хранящимися в паузах моих… Я поднимаюсь, свод твоей груди запоминая долго и подробно, я становлюсь глубоким, холотропным, я вспоминаю прерванный мотив древнейшей песни, я перехожу из альвеол расправившимся звуком в предсердие, где соткано из стука мне полотно, скрывающее шум бегущей крови… Там, в его тиши, я замираю, чтобы на мгновенье постичь себя в тебе, и снова тенью рассеяться…

Дыши.

Дыши.

Дыши.

***

Он приходит каждые сорок дней, открывает двери своим ключом, обнимает меня и молчит о ней так, что мысли пронизывают плечо. И я чувствую, как начинает ныть в подреберье, как спазм проникает вглубь, расходясь по сосудам, как будто нить догоняет упущенную иглу. Он молчит, улыбаясь, в его глазах я читаю проклятое слово: долг. Он авансом ее для меня писал, и теперь мне оплачивать каждый слог, каждый день, проведенный в ее тепле, каждый шаг по запретным ее мирам…

Он сидит, завернувшись в потертый плед.

Я готовлюсь медленно умирать.

А потом, возвращаясь в себя, едва различая за болью его черты, я встаю и прошу у него слова, сквозь которые сможешь проникнуть ты, я прошу одолжить мне еще чуть-чуть, силуэты становятся все ясней…

Он смеется и хлопает по плечу.