Борис Евсеев - Ночи безумные. Русская любовная лирика XIX века

О, не гляди мне в глаза так пытливо!

Друг, не заглядывай в душу мою,

Силясь постигнуть все то, что́ ревниво,

Робко и бережно в ней я таю.

Есть непонятные чувства: словами

Выразить их не сумел бы язык;

Только и властны они так над нами

Тем, что их тайну никто не постиг.

О, не гневись же, когда пред тобою,

Очи потупив, уста я сомкну:

Прячет и небо за тучи порою

Чистой лазури своей глубину.

17 июля 1888 Красное Село

Помнишь, порою ночною

Наша гондола плыла,

Мы любовались луною,

Всплескам внимая весла.

Помнишь, безмолвно дремала

Тихим Венеция сном,

В сонные воды канала

Звезды гляделись кругом.

Мимо палаццо мы дожей,

Мимо Пьяцетты колонн

Плыли с тобою… О, Боже,

Что за чарующий сон!

Искрились волны лагуны…

Где-то в дали голубой

Плакали нежные струны, —

Пел гондольер молодой;

Пел он про месяц и море,

Про голубую волну,

Пел про блаженство и горе,

Пел про любовь и весну.

Дивная песнь навевала

Грезы блаженной любви,

В душу она проникала,

Страсть разжигала в крови…

Помнишь, порою ночною

Тихо гондола плыла,

Мы любовались луною…

О, что за ночь то была!

28 июля 1882 Красное Село

Что за краса в ночи благоуханной!

Мечтательно ласкает лунный свет;

Небесный свод, как ризой златотканой,

Огнями звезд бесчисленных одет.

О, если б там, в стране обетованной,

Где ни забот, ни слез, ни горя нет,

Душе расцвесть красою первозданной,

Покинув мир страданий, зол и бед!

Но может быть, там суждено забвенье

Всего того, чем в нежном умиленье

Здесь на земле пленялася душа?

Нет, будем жить! Хоть скорбью и тоскою

Больная грудь сжимается порою,

Хоть страждем мы, но жизнь так хороша!

1890

Здесь, в тишине задумчивого сада,

Опять, о ночь, меня застанешь ты,

И все одной душа полна мечты,

Что я – калиф, а ты – Шехерезада.

Последняя нарушена преграда

Меж миром слез и дольней суеты

И царством грез и горной красоты;

Я твой, о ночь! Меж нами нет разлада.

Ты шепчешь мне про таинства небес,

И словно я с лица земли исчез,

Отдавшись весь твоей волшебной воле.

Калиф внимал красавице своей,

Но ты одна мне рассказала боле,

Чем в тысячу увидел он ночей.

1892

Какой восторг! Какая тишина!

Благоуханно ночи дуновенье;

И тайною истомой усыпленья

Природа сладостно напоена.

Тепло… Сияет кроткая луна…

И, очарованный, в благоговенье,

Я весь объят расцветом обновленья,

И надо мною властвует весна.

Апрельской ночи полумрак волшебный

Тебя, мой стих мечтательно-хвалебный,

Из глубины души опять исторг.

Цветущую я созерцаю землю

И, восхищен, весне и ночи внемлю…

Какая тишина! Какой восторг!

1906

О лунная ночная красота,

Я пред тобой опять благоговею,

Пред тишиной и кротостью твоею

Опять немеют грешные уста.

Так непорочна эта чистота,

Так девственна, что, омовенный ею,

Восторгом я томлюсь и пламенею.

Как эта ночь, будь, о душа, чиста!

Отдайся вся ее целебной власти,

Забудь земли и помыслы, и страсти,

Дай пронизать себя лучам луны.

И, просветленней, бестелесней ночи

И мира полная, и тишины,

Ты вечности самой заглянешь в очи.

1909