Любить и уповать;
А яд и дети малые
Умеют добывать.
Мерещился мне труп ее,
Потухшие глаза
И с горькой укоризною
Застывшая слеза.
Я плакал, я с ума сходил,
Я милой видел тень,
Холодную и бледную,
Как этот серый день.
Уже в окно разбитое
На сумрачный чердак
Глядело небо тусклое,
Рассеивая мрак.
И дождь урчал по желобу,
И ветер выл, как зверь…
Меня застали дворники
Ломившегося в дверь.
Они узнали прежнего
Жильца и, неспроста
Хихикая, сказали мне,
Что комната пуста…
С тех пор я, как потерянный,
Куда ни заходил,
Все было пусто, холодно…
Чего-то – след простыл…
1888
Как они наивны
И как робки были
В дни, когда друг друга
Пламенно любили!
Плакали в разлуке,
От свиданья млели…
Обрывались речи…
Руки холодели;
Говорили взгляды,
Самое молчанье
Уст их было громче
Всякого признанья.
Голос, шорох платья,
Рук прикосновенье
В сердце их вливали
Сладкое смятенье.
Раз, когда над ними
Золотые звезды
Искрами живыми,
Чуть дрожа, мигали,
И когда над ними
Ветви помавали,
И благоухала
Пыль цветов, и легкий
Ветерок в куртине
Сдерживал дыханье… —
Полночь им открыла
В трепете лобзанья,
В тайне поцелуев —
Тайну мирозданья…
И осталось это
Чудное свиданье
В памяти навеки
Разлученных роком,
Как воспоминанье
О каком-то счастье,
Глупом и далеком.
<1890>
О, что хочешь говори!
Я не дам себя в обиду… —
Я верна тебе, – и я
От тебя живой не выйду.
Пусть бранят меня, – зовут
Невозможной, неотвязной!
Для меня любовь – клянусь! —
Не была забавой праздной;
Я поверила твоей
Клятве вечной, непритворной,
И сопернице не дам
Разорвать союз наш кровный…
Закаленная нуждой,
Отрицаемая светом,
Я к распутным не пойду
За спасительным советом.
Пусть расчет их верен, – пусть
Им потворствуют законы,
Никому твоей любви
Не продам за миллионы!
Бей меня или – убей!
Я твоя, – твоей умру я,
С вечной жаждою любви,
Нежных ласк и поцелуя.
Где бы ты ни пропадал,
С кем бы ни был, – на пороге
Будет тень моя стоять, —
Не сойдет с твоей дороги.
Сколько б ты ни изменял,
Что б ни делал, – друг мой милый!
До могилы ты был «мой»,
Будешь «мой» и за могилой…
<1895>
Афанасий Афанасьевич Фет 1820–1892
* * *
На заре ты ее не буди,
На заре она сладко так спит;
Утро дышит у ней на груди,
Ярко пышет на ямках ланит.
И подушка ее горяча,
И горяч утомительный сон,
И, чернеясь, бегут на плеча
Косы лентой с обеих сторон.
А вчера у окна ввечеру
Долго-долго сидела она
И следила по тучам игру,
Что, скользя, затевала луна.
И чем ярче играла луна,
И чем громче свистал соловей,
Все бледней становилась она,
Сердце билось больней и больней.
Оттого-то на юной груди,
На ланитах так утро горит.
Не буди ж ты ее, не буди…
На заре она сладко так спит!
<1842>
* * *
Не отходи от меня,
Друг мой, останься со мной!
Не отходи от меня:
Мне так отрадно с тобой…
Ближе друг к другу, чем мы, —
Ближе нельзя нам и быть;
Чище, живее, сильней
Мы не умеем любить.
Если же ты – предо мной,
Грустно головку склоня, —
Мне так отрадно с тобой:
Не отходи от меня!
<1842>
* * *
Я пришел к тебе с приветом,
Рассказать, что солнце встало,
Что оно горячим светом
По листам затрепетало;
Рассказать, что лес проснулся,
Весь проснулся, веткой каждой,
Каждой птицей встрепенулся
И весенней полон жаждой;
Рассказать, что с той же страстью,
Как вчера, пришел я снова,
И душа все так же счастью
И тебе служить готова;
Рассказать, что отовсюду
На меня весельем веет,
Что не знаю сам, чтó буду
Петь, – но только песня зреет.
<1843>
* * *
О, долго буду я, в молчаньи ночи тайной,
Коварный лепет твой, улыбку, взор случайный,
Перстам послушную волос густую прядь
Из мыслей изгонять и снова призывать;
Дыша порывисто, один, никем не зримый,
Досады и стыда румянами палимый,
Искать хотя одной загадочной черты
В словах, которые произносила ты;
Шептать и поправлять былые выраженья
Речей моих с тобой, исполненных смущенья,
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу