Александр Дахненко - Тоска из многоточий

Свернутое пространство
Мертвой моей души.
Скорбное постоянство —
Жуткие миражи.
Странных миров вращенье.
Люди, которых нет.
Близость развоплощенья,
Мертвенно-бледный свет.
Тяжесть судьбы на плечи
Зимним пальто легла…
Гасит надежды свечи
Горечь слепого зла.

Отключиться от жизни, отключиться от боли,
И забыть навсегда горечь терпкой судьбы.
Недостаточно силы, недостаточно воли —
Чтобы враз умереть, без унылой борьбы.

И никчемной душе в небо не устремиться —
И толпа заполняет пустые года.
Только строки летят, как свободные птицы,
Безнадежно-спокойно летят в никуда.

Ну, вот, тебе остались огорченья
От радости, от прелести земной,
И трудный подвиг самоотреченья,
И сопряженья с вечной тишиной.
Кругами ходит скучная невзрачность
И давит, точно неуемный быт.
И только ночи звездная прозрачность,
В которой ты задумчиво забыт,
Из этих дней ведет своей дорогой
За грань иных неведомых миров.
Где дарит смерть свой свет, покой и кров,
Скитальцу, утомленному тревогой.

Несказанные вовремя слова,
Несделанные вовремя шаги…
Летит твоя больная голова
Сквозь шорох снов, сквозь времени круги.
«Литература — приглашенье в ад»?
Но, кажется, что мы и так в аду:
За все мы платим горечью утрат
И кровью сердца пишем, как в бреду…
Но не нужны стихи ни здесь, ни Там —
И вот, ты выбираешь немоту…
Пытаешься спастись, но знаешь сам
В какую улетаешь Пустоту…

Тебя сотрут — ты даже не заметишь,
А, может, даже, поблагодаришь.
Иди во тьму — здесь никого не встретишь,
Здесь понапрасну каждый день стоишь.

Здесь всё ненастоящее — земное,
Два слова правды, остальное — ложь.
Под небом звёздным грезится иное,
Что вызывает трепетную дрожь

У неготового остынут тела,
У рвущейся в полет ночной души,
Которая о чем-то странном пела
Пока вся жизнь звенела за гроши.

А ты идешь невидимым путем,
Невидимость — залог неузнавания.
Душой больной, лишенной сострадания,
Рисуя части злого мироздания
В пыли галактик, в воздухе пустом.

И снова проявляются в стихах
Картинки из разрушенного города…
Прикосновением надменным холода
Законсервируй только то, что молодо
И изгони всю суету и страх.

Вот впереди маячит новый день,
Но ты встречаешь солнце настороженно,
Ведь снам заветным сбыться не положено.
И жизнь, судьбой по сути уничтожена,
Скользит на грани, превращаясь в тень.

Немного осени и грусти,
Немного терпкого вина,
И никуда нас не отпустит
Из дней холодных тишина.
И все твое предназначенье
Листом в ладонь легко скользнет.
Мир дышит самоотреченьем
И память прошлого вернет.
Нет счета быстрым превращеньям,
И вечера опять тихи…
Тебе даровано прощенье —
Ты пишешь странные стихи.

Холодом утра разбужен,
Тихо сидишь на постели.
Ты повернешь неуклюже
Жизнь, что течет еле-еле.
Вечно собой недоволен,
Вечно себя ненавидишь.
Мир, что наскучил до боли
Снова за окнами видишь.
Музыка-грусть прозвучала,
Стелется под ноги горе…
Все начиная сначала,
Тонешь в тумане историй.

Даже, если все потеряно,
Даже, если смерть близка —
Ты иди себе уверенно,
Пусть тебя хранит Тоска
По высокому, предвечному
Небу, где живет звезда,
По пространству бесконечному,
Где исчезнет без следа
Даже тень воспоминания
О судьбе твоей шальной…
Но душа получит знание
О дороге неземной.

Все тридцать лет упорно созерцая
Осенние дождливые года,
Проходишь ты по улицам, мерцая,
Вбирая горечь жизни. Как всегда,
О неизбежность бьешься, замираешь
Потом и о несбывшемся грустишь.
На черно-белых клавишах играешь,
И часто сам себе напрасно мстишь.
К былому нет возврата, знаешь точно,
Но память между днями сохранит
Вот этот миг. И свяжет нитью прочной
Судьбу и осень, что дождем шумит.