Алекс Лентяй - Килотонны грусти

Только боль кровь по жилам гонит,
Мимо вставшей мышцы сердечной.
И возможно она — навечно.
Ты смеёшься, он тихо стонет...

Бывает, что щемит душу,
Без всякой причины на это.
И хочется песни слушать,
Какие-то вроде этой.

Сжимая зубы до хруста,
От этого негатива.
Чтоб стало хотя бы пусто,
Темно, и не так тоскливо.

И наоборот бывает,
Что счастьем душа искрится.
И песни такие играют,
И хочется веселиться.

Улыбки даря всем встречным,
Что выйдут тебе на дорогу.
Счастье чтоб было вечным,
Всем чтоб его и помногу.

Пускай же порою щемит,
Порой радость будет честной.
Мы разные в разное время.
И это, друзья, чудесно!

Что за дни, ебёна мать?!
Что, блять нахуй, за погода?!
Шесть утра — охота жрать.
Вечер. Шесть. И спать охота.

Сука. Месяц до зимы.
А плюс десять за окошком.
Эй, природа! Что-то мы,
Заебались ждать немножко.

Дней, когда дожди пройдут,
И к хуям замёрзнут лужи.
Хотя многие не ждут,
Пиздецов и прочей стужи.

Нужен, бляха, компромисс,
Чтоб не вдруг зима настала.
Эй, природа, ебанись!
Нужно, чтоб похолодало.

Но не резко, не спеша!
Минус, сука, до пяти и.
Веселилась чтоб душа.
И, блять, не пачкались ботинки!

Нечеловек, ходячий труп,
На стенку хочется залезть.
Болит, болит твой мудрый зуб.
Ни пива выпить, ни поесть.

На кухне остывают щи,
А в баре греется бокал.
Ещё и голова трещит,
Как будто с вечера поддал.

Зуб мудрости. Прикольно так.
И кто же так его назвал?
Зуб есть. Но всё равно мудак.
О мудрых только лишь читал.

Была бы капелька мозгов,
Давно б уже к врачу сходил.
Но мудрость только для зубов,
А сам придурок и дебил.

Зубило. Молоток. Фонарь.
Без опасений и труда.
Ну, мудрый зуб, готовься, тварь,
Покинуть челюсть навсегда!

Я, наверно, такой один,
И, заранее зная тему,
Я хочу сесть на героин.
Не попробовать! На систему!

Или что-то типа винта,
Коаксила и мульки, или...
Да не важен тип не черта.
Лишь бы мощно было по силе.

А причины, конечно, есть,
Чтоб иметь такое желанье.
Чтобы жрать подобную жесть,
Загоняя в аут сознанье.

Кайф мне вовсе не нужен, нет,
Есть к нему пути безопасней.
Наркота ради кайфа? Бред!
Мысли нет глупей и ужасней.

И стихи я как Гуф писать,
Не хочу. Мне неинтересно.
Тема выжата. И плевать.
Это скучно, уныло, пресно.

Мне лишь ломка сейчас нужна,
Лишь последствий сейчас мне надо.
Чтобы ужаса боль полна,
Сокрушала души преграды.

Чтоб стонать, причитать и выть,
Чтоб ломало руки и ноги.
Разлагаясь, заживо гнить,
Видеть смерть на своем пороге...

Я, наверно, такой один,
Кто об этой дряни мечтает.
Коаксил и дезоморфин —
Вот чего мне так не хватает!

Одинокий волчок, без стаи,
Потерял он свою волчицу.
Что с ним очень скоро случится,
Он достаточно точно знает.

Одиночкой, миру ненужным,
Четверть века рыскал по лесу.
И нашел он свою принцессу,
Чтоб на воле им бегать дружно.

А теперь ее рядом нету,
Не найти следов даже волку.
И вынюхивать нету толку,
И стрелой носиться по свету.

На пригорок он заберется,
И сверкая пастью огромной,
На луну взвоет ночью темной.
Это все, что теперь остается.

А наутро, лишь засветает,
Он оскалит в улыбке зубы,
Услыхав охотничьи трубы.
Он достаточно точно знает...

Побежит, решительный, быстрый,
Без сомнений, не уставая.
Обогнув собак гончих стаю,
Под ружейный он прыгнет выстрел.

И сознание, мыслью одною,
Ярко выстрелит, угасая:
«Не волчицы моей, нет стаи.
Лучше смерть, чем выть под луною»

Темным водам этой реки.
Не видать ни конца, ни края.
Хоть кричи, хоть вой от тоски.
Только это не помогает.

Бьются волны, гоняя муть.
На лице следы оставляют.
Можно плыть, а можно тонуть.
Только это не помогает.