Валентин Кудрицкий - Русская поэзия

Ведь я непризнанный поэт.
Ведь я в растворе и цементе
На благо Родины своей,
Чтобы она была в гирляндах,
Как в день парада Мавзолей.
Ну что с того, чем занимаюсь?
А что могу ей предложить,
Коль ни машины, ни квартиры,
А ей давай – сегодня жизнь.
Ну как ты здесь не чертыхнёшься,
О, Боже, ты меня прости!
А кто-то выйдет ей навстречу
Чтобы и эту увести.
На тридцать шесть у всех улыбка.
Вот красота, так красота!
Ещё бы пак – такая рыбка!!! –
Это же царская мечта.
15.6.1987 г.

ОБЛЕНИЛСЯ
Ты достиг к чему стремился,
И дождалсь – чего ты ждал.
Что ж сейчас так обленился
И меня другим отдал?
25.7.1987 г.

ЛУЧШАЯ В МИРЕ
Дорогая моя! Мой цветок!
Если б знал ты, мой Ангел небесный,
Как тебя не хватает чуток,
Как скучны без тебя мои песни.
Твой портрет в моём сердце на дне,
С ним всегда по тайге я шагаю,
И когда на душе не по мне –
Я к нему каждый раз обращаюсь.
Ты во мне, словно ночь под Луной.
Все, что лучшее знал – всем богата.
И не нужен никто мне другой,
Ты сильней бриллиантов и злата.
В это время давно у нас ночь,
У вас день. Ты работу кончаешь.
Как хотел бы тебе я помочь
Разогнать твою грусть и печали.
Как хотел бы тебя я ласкать,
Гладить грудь с твоего позволения
И всю ночь до утра целовать,
И ласкать её до одурения.
Милый Светик, моя красота,
Моя радость и сладкие мысли,
Ты моя и любовь, и мечта,
Без тебя и себя я не мыслю.
Много в жизни я ездил, ходил,
Весь Союз истоптал, как Крещатик,
Но такой красоты не встречал,
Вот бы эту... красу да на часик...
Я ценю тебя, верю, люблю!
И надеюсь, что встретишь достойно,
Хоть не верю давно никому,
Но об этом писать непристойно.
Дорогая моя, мой цветок!
Береги ты себя, не печалься,
За серёжкой своей не жалей,
Всё что люди теряют – на счастье.
Я другие тебе подарю
Да такие, что ахнут в округе,
А пока будь здорова. Люблю,
Моя лучшая в мире подруга.
16.6.1987 г.

СИНЕЛЬГА
Гуси в небе громко прокричали,
Загорелась золотом тайга,
По которой гналась за гусями
Осторожно злая Синельга.
Белый страх в невиданные дали
Гонит этих гордых белых птиц,
Чтобы где-то реки украшали
Новыми рисунками страниц.
5.6.1987 г.

ОГОНЬ
Вот бы ты, соседка, дочку
Отпустила мне на ночку!
Всё отдал бы до гроша –
До чего же хороша!
Да за этот взгляд-огонь
Я готов бежать, как конь,
От рассвета до рассвета
Я за ней хоть на край света.
Всё исполню ей, что скажет,
Если только не откажет...
18.6.1987 г.

ДРУГИМ НЕ СТАНУ
Давно я понял, что другим не стану,
В контакт со злом войти я не смогу,
Поэтому всегда непримиримый
Я к тем делкам, что под себя гребут.
25.7.1987 г.

НА ПЕРЕКРЁСТКАХ СКИТАНИЙ
На перекрёстках жизненных скитаний
Теряем мы товарищей, друзей.
И, оставляя жар своих страданий,
После работы мчимся на хоккей.
26.7.1987 г.

ПОКАЯНИЕ
Я даже не могу представить,
Что можешь ты с другим пойти,
И где-то в роще под берёзкой
С кем-то базарить о любви.
Как фантазёр я – недалёкий –
/Хоть я, возможно, и пиит/,
Что может статься вдруг с тобою,
Вдруг кто-то в дом наш завалит?
Ругать не стану. Драться тоже,
Но тут же сразу развернусь,
И даже вряд ли Бог поможет –
Но вот к тебе не возвращусь.
Знать, я нашёл не то, что надо,
Как говорят в народе: дрянь,
И ты моей не станешь Ладой,
Хоть ты прекрасная, как лань.
Знать, снова в жизни я ошибся,
Знать, не свою нашёл жену,
И не в ту женщину влюбился,
Которую всю жизнь ищу.
Поэтому, грустить не стану.
Запомни раз и навсегда:
Было б у мальчика желание –
Найдет работу он всегда.
Добра такого в наше время
Пожалуй, что не занимать.
Не будешь ты, прости за дерзость,
Тогда придёт другая ... мать.
28.6.1987 г.

ШАЛОСТЬ
До чего люблю я шалость,
Черт возьми её лихой!
Эх, попользоваться б малость
Этой жгучей белизной!
И на лунном светлом ложе
Под огромною сосной –
Хоть на ночку иль другую
Предложить ей стать женой.
19.6.1987 г.

ПИСЬМО
Моя любимая, родная!
Опять тебе пишу письмо.
Ох, знала б ты, как я скучаю,
И как мне грустно без него.
Болит душа от ожиданий,
А от волнений грусть-печаль.
И столько в ней – в душе страданий,
Хоть караул кричи, а жаль.
Возможно, просто ты устала,
/Боюсь тот слог употребить!/,
Либо возможно перестала
Меня по-прежнему любить?
Ведь в письмах вся моя отрада.
Ну, как же это не понять?
Как я хотел бы вместо кельмы
Тебя, любимая, обнять.
Читать дальше