Давид Самойлов - Стихи

Какой-то ужас есть в познанье света, В существованье без мирских забот. Какой-то страх в познании завета. И этот ужас к жизни призовет.

...Но если не захочет возвратиться Душа, усилье медиков - ничто. Она куда-то улетит, как птица, На дальнее, на новое гнездо.

И молодой реаниматор Саня Устало скажет: "Не произошло!" И глянет в окна, где под небесами Заря горит свободно и светло. Давид Самойлов. Всемирная библиотека поэзии. Ростов-на-Дону, "Феникс", 1999.

БЕССОННИЦА Я разлюбил себя. Тоскую От неприязни к бытию. Кляну и плоть свою людскую, И душу бренную свою.

Когда-то погружался в сон Я, словно в воду, бед не чая. Теперь рассветный час встречаю, Бессонницею обнесен.

Она стоит вокруг, стоглаза, И сыплет в очи горсть песка. От смутного ее рассказа На сердце смертная тоска.

И я не сплю - не от боязни, Что утром не открою глаз. Лишь чувством острой неприязни К себе - встречаю ранний час. Давид Самойлов. Всемирная библиотека поэзии. Ростов-на-Дону, "Феникс", 1999.

* * * Пусть нас увидят без возни, Без козней, розни и надсады, Тогда и скажется: "Они Из поздней пушкинской плеяды". Я нас возвысить не хочу. Мы - послушники ясновидца... Пока в России Пушкин длится, Метелям не задуть свечу. Давид Самойлов. Всемирная библиотека поэзии. Ростов-на-Дону, "Феникс", 1999.

* * * Зачем за жалкие слова Я отдал все без колебаний И золотые острова, И вольность молодости ранней!

А лучше - взял бы я на плечи Иную ношу наших дней: Я, может быть, любил бы крепче, Страдал бы слаще и сильней. Давид Самойлов. Всемирная библиотека поэзии. Ростов-на-Дону, "Феникс", 1999.

ПЯРНУСКИЕ ЭЛЕГИИ

Г.М.

I

Когда-нибудь и мы расскажем, Как мы живем иным пейзажем, Где море озаряет нас, Где пишет на песке, как гений, Волна следы своих волнений И вдруг стирает, осердясь.

II

Красота пустынной рощи И ноябрьский слабый свет Ничего на свете проще И мучительнее нет.

Так недвижны, углублённы Среди этой немоты Сосен грубые колонны, Вязов нежные персты.

Но под ветром встрепенется Нетекучая вода... Скоро время распадется На сейчас и "никогда".

III

Круг любви распался вдруг. День какой-то полупьяный. У рябины окаянной Покраснели кисти рук.

Не маши мне, не маши, Окаянная рябина, Мне на свете все едино, Коль распался круг души.

IV

И жалко всех и вся. И жалко Закушенного полушалка, Когда одна, вдоль дюн, бегом Душа - несчастная гречанка... А перед ней взлетает чайка. И больше никого кругом.

V

Здесь великие сны не снятся, А в ночном сознанье теснятся Лица полузабытых людей Прежних ненавистей и любвей. Но томителен сон про обманы, Он болит, как старые раны, От него проснуться нельзя. А проснешься - еще больнее, Словно слышал зов Лорелеи И навек распалась стезя.

VI

Деревья прянули от моря, Как я хочу бежать от горя Хочу бежать, но не могу, Ведь корни держат на бегу.

VII

Когда замрут на зиму Растения в садах, То невообразимо, Что превратишься в прах.

Ведь можно жить при снеге, При холоде зимы. Как голые побеги, Лишь замираем мы.

И очень долго снится Не годы, а века Морозная ресница И юная щека.

VIII

Как эти дали хороши! Залива снежная излука. Какая холодность души К тому, что не любовь и мука!

О, как я мог так низко пасть, Чтобы забыть о милосердье!.. Какое равнодушье к смерти И утомительная страсть!

IX

Любить не умею. Любить не желаю. Я глохну, немею И зренье теряю. И жизнью своею Уже не играю. Любить не умею И я умираю.

Х

Пройти вдоль нашего квартала, Где из тяжелого металла Излиты снежные кусты, Как при рождественском гаданье, Зачем печаль? Зачем страданье, Когда так много кр 1000 асоты? Но внешний мир - он так же хрупок, Как мир души. И стоит лишь Невольный совершить проступок: Задел - и ветку оголишь.

XI

В Пярну легкие снега. Так свободно и счастливо! Ни одна еще нога Не ступала вдоль залива.

Быстрый лыжник пробежит Синей вспышкою мгновенной. А у моря снег лежит Свежим берегом вселенной.

XII

Когда тайком колдует плоть, Поэзия - служанка праха. Не может стих перебороть Тщеславья, зависти и страха.

Но чистой высоты ума Достичь нам тоже невозможно. И все тревожит. Все тревожно. Дождь. Ветер. Запах моря. Тьма.

XIII

Утраченное мне дороже, Чем обретенное. Оно Так безмятежно, так погоже, Но прожитому не равно. Хотел мне дать забвенье Боже, И дал мне чувство рубежа Преодоленного. Но все же Томится и болит душа.

XIV

Вдруг март на берегу залива. Стал постепенно таять снег. И то, что было несчастливо, Приобрело иной разбег.

О, этот месяц непогожий! О, эти сумрачные дни! Я в ожидании... О Боже, Спаси меня и сохрани...