Иван Цуприков - Югорские мотивы - Сборник рассказов, стихов, публицистических статей

– Неужели мне от Ванечки привет привез?

– Привез, – растерянно сказал я, – он попросил меня найти в тундре вашу семью, он вас до сих пор очень любит.

– Что ж так долго весточки не слал? Я все глаза проглядела, все слезы выплакала. Я тоже его очень люблю всю свою жизнь, как и обещала, – серьезно сказала Токуча, вытирая навернувшиеся слезинки.

– У вас семья? – спросил я женщину.

– А вся моя семья была – сынок Ванечка, да я. Одна его растила, без мужа. Теперь вот жена у него есть, тоже ненка, да доченька-красавица.

– А почему Ивану письмо не написали? – спросил я у женщины.

– Уговор у нас такой был, что он первым напишет, а раз не написал, значит – забыл, другая жизнь у него, я мешать не стала.

– А сын? Это сын Ивана Матвеевича?

– Я его через девять месяцев родила, 19 мая, весточку Ване послала – перышко лебединое. Да дату рождения сына сообщила. Не пришел ответ от Вани. Видно, здорово рассерчал на меня из-за братцев моих. Это они на тропе медвежий капкан поставили, в который Ваня попал. А сына я тоже Ванюшей назвала, в память об отце его.

– Мам, ты где? – крепкий молодой мужчина заглянул в чум. – О! Да у тебя гости?

– Гости, Ванюша, от отца твоего.

Сын шагнул в чум. Сходство с отцом было потрясающее.

– Как мне найти отца? – спросил он быстро. – Я живу в Москве, работаю там, очень долго искал его, но так и не нашел. Я очень, очень хочу его увидеть!

Уже через два дня Иван Матвеевич прилетел на вертолете в тундру. Он обнимал свою любимую Токучу, сына Ивана, сноху Ирину и маленькую внучку Леночку. В один миг у одинокого Ивана появилась большая семья – то, о чем он мечтал всю свою долгую жизнь.

В дорогу собирались быстро – ведь этой встречи счастливые влюбленные ждали очень долго, три десятка лет.

– Дедушка! Бабушка! Смотрите – в небе харп! Харп! – вбежала в чум запыхавшаяся внучка Леночка. Все вышли на улицу. Низкое северное небо озарили разноцветные сполохи северного сияния – редкое явление ранней осенью. Будто сама природа порадовалась счастливому концу истории о двух влюбленных.

Белые ночи на Крайнем Севере – прекрасная пора! Круглосуточно огромное оранжевое светило ходит по кругу. Только что закатилось за горизонт, и на розовый закат налюбоваться не успеешь, из-за просыпающегося от зимней спячки леса оно величественно выплывает снова – и опять путешествует по небосводу, даря настрадавшимся от долгой зимы северянам свет и тепло. В это время и жители северных просторов не торопятся домой, а как будто стараются компенсировать время долгой зимы. В выходные дни и по вечерам и стар и млад спешат к освободившейся ото льда реке. Здесь далеко за полночь можно встретить молодоженов и влюбленных, счастливые семейные пары и стайки подростков, Некоторые проводят благодатные деньки на реке целыми семьями – родители и ребятишки.

Через какой-нибудь десяток метров горят маленькие рыбацкие костерки, пахнет дымом и свежесваренной ухой. Заброшены удочки и спиннинги, рыбаки сосредоточенно смотрят на трепыхающиеся на водной глади поплавки. А улов есть!

Время от времени прорезает речную тишину рев моторных лодок, стремительно проносящихся вниз по реке. Качаются на ветру кисточки набирающей цвет черемухи. Трава растет не по дням, а по часам. Клейкие березовые листочки распространяют чудный неповторимый аромат.

Как хорошо, что прекрасная северная природа выманивает из душных квартир уставших северян!

Зима пришла негаданно-нежданно. Еще вчера моросил нудный надоедливый дождь, серые лохмотья туч висели низко-низко, зацепившись за верхушки мохнатых сосен и кедров, заботливо закутывая серым покрывалом мокрые крыши домов. Расшалившийся ветер безжалостно срывал с принарядившихся берез и рябин праздничный осенний наряд. Желтые и красные пятачки листьев кружились в медленном вальсе, укрывая пестрым ковром широкий тротуар и еще зеленую траву, из которой стыдливо выглядывали белые головки запоздалых ромашек, старые деревянные скамейки, детские качели. Еще вчера я стояла у окна и наблюдала за тем, как крупные дождевые капли звонко барабанят по стеклу: каждая капелька падала на оконное стекло отдельно, обособленно, дрожа от холода и резких порывов неласкового северного ветра. Десятки, сотни дождевых капель сиротливо висели на стекле, а затем медленно стекали, сползали вниз, сливаясь в мутные говорливые ручейки, обильно поливавшие клумбы с разноцветьем крупных садовых астр и хризантем.