Эдуард Асадов - Стихи

И вот факиры, щурясь плутовато,

Одетых пестро маленьких людей

Под хохот превращают в голубей

И снова извлекают из халата!

И вот уже афиша возвещает

О том, что в летнем цирке в третий раз

С большим аттракционом выступает

Джаз лилипутов - "Театральный джаз"!

Грохочет зал, дрожат огни лучисто.

И может быть, не ведает никто,

Как снится ночью маленьким артистам

Пожар в зеленом цирке "Шапито".

Я, наверное, так любил,

Что скажите мне в эту пору,

Чтоб я гору плечом свалил,

Я пошел бы, чтоб сдвинуть гору!

Я, наверное, так мечтал,

Что любой бы фантаст на свете,

Мучась завистью, прошептал:

- Не губи! У меня же дети...

И в тоске я сгорал такой,

Так в разлуке стремился к милой,

Что тоски бы моей с лихвой

На сто долгих разлук хватило.

И когда через даль дорог

Эта нежность меня сжигала,

Я спокойно сидеть не мог!

Даже писем мне было мало!

У полярников, на зимовке,

Раз, в груди ощутив накал,

Я стихи о ней написал.

Молодой, я и сам не знал,

Ловко вышло или не ловко?

Только дело не в том, наверно,

Я светился, как вешний стяг,

А стихи озаглавил так:

"Той, которая любит верно!"

Почему на земле бывает

Столько горького? Почему?

Вот живет человек, мечтает,

Вроде б радости достигает...

Вдруг - удар! И конец всему!

Почему, когда все поет,

Когда вот он я - возвратился!

Черный слух, будто черный кот

Прыгнув, в сердце мое вцепился!

Та же тропка сквозь сад вела,

По которой ко мне она бегала.

Было все: и она была,

И сирень, как всегда цвела,

Только верности больше не было.

Каждый май прилетают скворцы.

Те, кто мучился, верно знают,

Что, хотя остаются рубцы,

Раны все-таки зарастают...

И остался от тех годов

Только отзвук беды безмерной,

Да горячие строки стихов:

"Той, которая любит верно!"

Я хотел их спалить в огне:

Верность женская - глупый бред!

Только вдруг показалось мне

Будто кто-то мне крикнул:- Нет!

Не спеши! И взгляни пошире:

Пусть кому-то плевать на честь,

Только женская верность в мире

Все равно и была и есть!

И увидел я сотни глаз,

Заблестевших из дальней тьмы:

- Погоди! Ты забыл про нас!

А ведь есть на земле и мы!

Ах, какие у них глаза!

Скорбно-вдовьи и озорные,

Женски гордые, но такие,

Где все правда: и смех и слеза.

И девичьи - всегда лучистые

То от счастья, то от тоски,

Очень светлые, очень чистые,

Словно горные родники.

И поверил я, и поверил!

- Подождите!- я говорю.

Вам, кто любит, и всем, кто верен,

Я вот эти стихи дарю!

Пусть ты песня в чужой судьбе,

И не встречу тебя, наверно.

Все равно. Эти строки тебе:

"Той, которая любит верно!"

Пробило десять.

В доме тишина.

Она сидит и напряженно ждет.

Ей не до книг сейчас и не до сна, В

друг позвонит любимый, вдруг придет?!

Пусть вечер люстру звездную включил,

Не так уж поздно, день еще не прожит.

Не может быть, чтоб он не позвонил!

Чтобы не вспомнил - быть того не может!

"Конечно же, он рвался, и не раз,

Но масса дел: то это, то другое...

Зато он здесь и сердцем и душою".

К чему она хитрит перед собою

И для чего так лжет себе сейчас?

Ведь жизнь ее уже немало дней

Течет отнюдь не речкой Серебрянкой:

Ее любимый постоянно с ней

Как хан Гирей с безвольной полонянкой.

Случалось, он под рюмку умилялся

Ее душой: "Так преданна всегда!"

Но что в душе той - радость иль беда?

Об этом он не ведал никогда,

Да и узнать ни разу не пытался.

Хвастлив иль груб он, трезв или хмелен,

В ответ - ни возражения, ни вздоха.

Прав только он и только он умен,

Она же лишь "чудачка" и "дуреха".

И ей ли уж не знать о том, что он

Ни в чем и никогда с ней не считался,

Сто раз ее бросал и возвращался,

Сто раз ей лгал и был всегда прощен.

В часы невзгод твердили ей друзья:

- Да с ним пора давным-давно расстаться.

Будь гордою. Довольно унижаться!

Сама пойми: ведь дальше так нельзя!

Она кивала, плакала порой.

И вдруг смотрела жалобно на всех:

- Но я люблю... Ужасно... Как на грех!..

И он уж все же не такой плохой!

Тут было бесполезно препираться,

И шла она в свой добровольный плен,

Чтоб вновь служить, чтоб снова унижаться

И ничего не требовать взамен.

Пробило полночь. В доме тишина...

Она сидит и неотступно ждет.

Ей не до книг сейчас и не до сна:

Вдруг позвонит? А вдруг еще придет?