Илья Сельвинский - Улялаевщина

Больше касательно прошлой хвакты.

Что за добро? Ну, тулупчик заячий

И все. И ни ногтя хозяйской хватки.

А ведь бывало, знамен не валандая

И звали отца на деревне-Кузьми:.

И была у него рыбачья шаланда

С неводом из турецкой дузмы.

И вот, значит, только ветер-свистун

Закачает с флажком буек на посуде

И раздувает над морем звезду

(Ясное ж дело - улова не будет),

Тогда в 100 пуд-мировой на свете

Бык из чрева грозится: "Ммы!"

Гусь: "Кого?"1 Индюшка: "Ве-те-тер".

Чушка: "Хто?" Поросята: "Кузьмич!":

Воробушек серенький шасть туда же;

"Зачем-чечем?" А голубь ему: "Дуует".

Курица спросит: "Куд-куд-куда?"

Жук: "В звеззз... (и об стенку)-ду1"

Вот бы слыхать такое почаще.

Да нет... Мировые - нам не чета.

А впрочем - как знать? И рога бычачьи.

Блещут на западе, как мечта.

"Ворончик" прилежно по шоссе хлопал,

Мороз ему хвост серебром выткал.

"Трр. Стой".-Районная коопа,

Где черный Семка и рыжий Давыдка.

Одного кабана 16 пудов,

Четыре овчины, один опоек,

Но правду сказать немного худой;

Имеется след водяного опоя.

Теперь по корову. Верста - и доехали.

В "Доме Крестьянина"-номера и чай.

Бублики с маком. Клевые пекари.

А соль-без денег: так, невзначай.

_________

1Читать именно "Ко'го'", а не "каво".

'И вдруг подносят крестьянину борщ.

Борщ революции! В жирных разводах.

Жалко скушать; глазей да не порть.

Уж это борщ! Вот дык.

Хрящи свининки-душу томят,

Запах перца - бросает в метанье

Из северных автономий сметана

Из закавказских республик томат.

Рисунчатая ложка с облупленным устьем,

Нырнув под глазастое золото жижи,

Колыхала бульбы и плавники капусты,

И борщ качался, жирный и рыжий.

Дылда пьянел. Он почти слышал

Крепкий градус мясного сока,

Который звучал до того высоко,

Что даже комар не сумел бы выше.

И язык обжигала вкусная боль,

И пснкая брюква с усов свисала,

И и сердце Дылды горел бой

Между борщом и кобыльим салом.

Нет, надо жить и, как люди, жевать

Русские щи, а не татарские кишки,

Завести деток - Машку да Мишку,

Летом крестьянить, зимой гужевать.

Но тут прямо в борщ борода богомольце

Уселся, сморкнулся. Все в аккурате:

"Северная людь, тихомирная, не колется,

Не то, что ваша южная братия.

Вот бунтовала. А за-што? Спроси-ка!

Какой он те хозяин? Лаптя не починит.

Яму, знамо дело, бабья да музыки,

А нету того, чтобы корму скотине...

То ли вот наши. Омут так омут;

Избушка-то во... скворешни на вербах.

Нешто хозяйская пульса стерпит

Жечь добро ни себе, ни другому?"

Дылда опешил: "В доску! Узнал!"

Посидел на крапивах. Вскочил и вышел.

А что бы было, каб узнали повыше,

Не к ночи сказать - казна?

Три его лошади мутно закачались,

Мутно закачалось кулацкое жнивье.

Подтвердю: бандовал. Но когда? У начале.

А теперь-соблюдаюся. Смирно живем.

Но кураж пообтих, хотя парень тугой.

И думал, пробираясь меж возов осторожненько:

Куплю у божника'нательный чертогон

И на все мне насесть, кроме ежика.

Покончать бы скорее, а то может замуровят.

Хлопнул рукавицы: "Ей! Братва!

Давай который торговать корову".

Подскочил барышник: "Мотри-кась: товар.

Телку выбирать, голуба, нужно умеючи:

Дойная должна быть завсегда в кости,

Года у нее на рогах имеются:

Отсчитать кружочки да два и скостить".

"Врешь, трепло-не скостить, а прибавить.

(По правде сказать, тут был прав бандит.)

И вдруг подошел к ним хохлацький д\д

Пудов этак на восемь да с лица рябавый.

"Ось". Дылда прямо-так и обмер.

,,Серга?" "Цыц. Дэрэвня яка?"

(Вдариться в милицию? Завопить об мир?)

"Чуешь. В якбм ты селе?" "Молокань".

"Ворончик", пуча белки,скакал.

Дылда хлестал его под хвост и в ноги,

Сани, хрюкая, катали в "Молокань",

Но передумали - свернули на "Отлогое".

Маруська была теперь учительша в школе.

Думала. Читала. Марья Ивановна.

Эти ребятки крестьянских околиц

Заставили жить ее наново.

И вот распутница, бандитка-анархистка

Обучала детей "Политграмоте".

А над кроватью в кантованной рамочке

С голубым бантом киска.

Сегодня Мариванна объясняла клопй,

Что облака это дождь, но не вылитый,

Как вдруг ледяное стекло залепил

Сплющенный нос Дылды.

В школе было ясно. Капала оттепель,

И зайчики прыгали по партам из рук.

Все бы хорошо, да вот это вот "вдруг".

Маруська недовольная вышла: "Чего тебе?"

Дылда с опаской оглянулся на дорогу: