Луций Сенека - Федра

Крылатый, всей землей повелевает он,

Неукротимым жжет огнем Юпитера,

Изведал жар его Градив воинственный,

Изведал и кузнец трехзубой молнии:

Он, кто под Этной в Горнах вечно пышущих

Вздувает пламя, малым опален огнем.

И даже Феба, стрелами разящего,

Пронзил стрелою мальчик, метче пущенной.

И небу в тягость и земле полет его.

Кормилица

Да, чтобы волю дать пороку гнусному,

Любовь назвало богом сладострастие,

Придав безумью мнимую божественность.

Так, значит, сына по земле скитаться всей

Шлет Эрицина, чтоб из поднебесья он

Рукою нежной сыпал стрелы дерзкие,

И наименьший всех богов сильнее бог!

Все, все безумных душ пустые помыслы:

Лук сына, мощь божественная матери.

Кто, в роскоши купаясь, наслаждается

Чрезмерным счастьем, хочет необычного,

И тут, фортуны спутница проклятая,

Приходит похоть, и тогда не нравится

Ни скромный кров, ни пища повседневная.

Но что ж туда, где беден лар, та пагуба

Заходит реже, чем в покой разубранный?

Но что ж свята Венера в низких хижинах,

Простой народ питает чувства здравые

И знает меру? Властные, богатые

Меж тем желают больше чем дозволено

Мочь все стремится тот, кто может многое.

Как жить царице подобает, знаешь ты.

Страшись же: ведь вернется муж твой царственный.

Федра

Нет, надо мной любовь одна лишь властвует!

Его возврат не страшен мне: под светлый свод

Никто назад не вышел из спустившихся

В обитель вечной ночи и молчания.

Кормилица

Не верь Плутону. Царство пусть замкнет свое,

К вратам приставит стражем пса стигийского,

Один Тесей отыщет заповедный путь.

Федра

Тогда простит, быть может, он любовь мою.

Кормилица

И к верной-то жене он был безжалостен:

Узнала Антиопа руку гневную.

Пусть даже мужа яростного тронешь ты,

Ему как тронуть душу непреклонную?

Он даже слова "женщина" гнушается,

В суровом юность проводя безбрачии,

Бежит объятий: виден амазонки нрав.

Федра

К нему, туда, на те вершины снежные,

Через леса и горы вслед за ним лететь,

Стопою легкой путь кремнистый топчущим!

Кормилица

И он, остановившись, даст склонить себя,

Он для любви нечистой чистый нрав предаст?

К тебе забудет ненависть, что дикого

Возненавидеть женщин всех заставила?

Федра

Умеем диких укрощать любовью мы.

Кормилица

Он убежит.

Федра

И в море побегу за ним.

Кормилица

Отца попомни!

Федра

Помню и о матери.

Кормилица

Бежит он женщин.

Федра

Не страшны соперницы.

Кормилица

Твой муж вернется.

Федра

Пирифою служащий?

Кормилица

Отец...

Федра

Отец был кроток с Ариадною.

Кормилица

Моей косой, посеребренной старостью,

Тебя вскормившей грудью, сердцем горестным

Я заклинаю: помоги сама себе!

Желанье исцелиться - к исцеленью шаг.

Федра

Стыд не покинул душу благородную

Я повинуюсь. Направлять нельзя любовь.

Но можно победить. Не запятнаю я

Тебя, о слава. Выход есть из бед: пойду

За мужем. Смерть предотвратит нечестие.

Кормилица

Уйми души порывы исступленные,

Смиряй себя. За то достойна жизни ты,

Что казни признаешь себя достойною.

Федра

Смерть решена. Лишь смерти род не избран мной:

Окончить в петле жизнь? На меч ли броситься?

Иль с круч твердыни ринуться Палладиной?

Рука с оружьем чистоту спасет мою.

Кормилица

Моя ль допустит старость, чтоб погибла ты

До срока? Удержи порыв безумящий!

Того, кто умер, к жизни нелегко вернуть.

Федра

Ничто не помешает умереть тому,

Чья смерть - и долг, и твердое решение.

Кормилица

О госпожа, моей отрада старости,

Коль дух томит безумье беспощадное,

Презри молву! Ей дела нет до истины,

Слывут за лучших худшие, а лучшие

За худших. Душу испытаем мрачную

Охотника угрюмого и дикого:

Моя забота - сердце укротить его.

Уходит вслед за Федрой.

Хор

О богиня, волн порожденье бурных,

Двойственный тобой Купидон рожденный

Факела огнем и стрелами грозен,

В блеске красоты шаловливый мальчик,

О, как метко он направляет стрелы!

До мозга костей прокрадется ярый

Потайной огонь, иссушая жилы.

Хоть язвит стрела неширокой раной,

До последних жил боль пронзает тело.

Мальчику покой незнаком: по миру

Он проворно мчит, рассыпая стрелы;

В тех ли странах, что зрят рожденье солнца,

В тех ли, что вблизи Гесперийской меты,

В тех, где знойный Рак иссушает землю,