Сергей Трищенко - Антилирика

Я прицелюсь ему в челюсть
И его убью.
Ты не плакай, моя прелесть:
Я тебя люблю.

Стихи – блевотина души,
Попробуй их не напиши –
Задохнешься от испражнений
Без стихотворных упражнений.

Стихи – это вопль подсознания,
Крик боли, печали, признания,
Бессмысленного ожидания,
Безвременного увядания.

Хочу я или не хочу –
Стихами я душу лечу.

Невыраженные желания,
Невыписанные послания,
Задавленные устремления
Снижают моё настроение.

А как напишу я стишок –
То будто сходил на горшок.

– Ты нужен мне, как зайцу – стоп-сигнал, –
Сказала ты – и всё вокруг погасло.
Я чуть от огорченья не упал –
Лишь потому, что было слишком грязно.

И в лес ушёл – подснежники искать,
Ведь всё-таки весна, а не иначе…
Твои слова… хотел бы я узнать,
Что для меня они такое значат?

Я шёл и думал: «У кого б спросить?
У зайца разве? – где его отыщешь.
Сейчас в лесу впустую колесить,
А раньше зайцев здесь водились тыщи!

Как человек природу распугал!..
А человек ведь тоже часть природы…
Я шёл и вдохновеннейше слагал
Природу прославляющие оды.

А вот и заяц – под кустом уснул.
Едва к нему я тихо наклонился,
Как вдруг чихнул и зайца я спугнул.
Он в воздух взвился, наутек пустился.

– Постой, косой! – кричу, что было сил. –
Спросить хочу!.. – увы, надежды мало.
Но что такое? Заяц – тормозил:
Два стоп-сигнала сзади полыхало!

Чтоб узнать, горячее ли сердце,
Надо плюнуть на него сначала:
Зашипит слюна, пойдет вертеться,–
Значит, верно: жара в нем немало.

Если ж от плевка оно остыло
Так, что не поднялся и парок –
Значит, не таким горячим было.
Иль холодным слишком был плевок.

Я вдохновлен твоею наготой –
Ко мне вернулись творческие силы,
Я болен был душевной пустотой,
Ходил вокруг да около могилы.

Но на тебя сегодня посмотрел
И понял я, что жить на свете стоит.
В обход указа снова охмелел,
Но ни ОМОН, ни СОБР меня не словит.

Смотрю я на тебя, стихи пишу,
Дышу взволнованно и беспокойно.
Сказала ты, что я не там дышу,
Добавила ещё, но непристойно.

Ты в чём меня решила обвинять?
Неявные проклятия бормочешь…
Никак тебя я не могу понять:
Держи стихи! Чего ещё ты хочешь?

Я из мёртвых воскрес –
Вот спасибо друзьям:
Отыскали могилу и вырыли.

Из могилы я лез
Всё ж без помощи, сам:
Меня силы пока не покинули.

А как вылез, смотрю –
Все разинули рты,
Как птенцы в ожидании мошки.

Я дошел до черты:
Сунул палец в ноздрю,
Стал искать в голове мыслей крошки.

Пустота в черепке!
Ни извилины нет,
Хоть бы слабая тень настроения.

Только пыль на руке,
Только пара монет,
Да и те – не имеют хождения.

Мне, ребята, вас жаль,
Зря старалися вы,
Зря лопаты землёю вы пачкали.

Лучше бы магистраль
Вы вели из Тувы,
Загребали бы денежки пачками.

Я воскрес, но не жив,
И стою, недвижим,
Так молчу – самому неприятно.

Что же – начать со лжи?
Кто-нибудь, подскажи!
А не то мне придется обратно.

Я из себя стихи тащу, как из сортира
Приговорённого к расстрелу дезертира.

Я наступал на горло песне,
Стыдился я её лица…
Она же пела всё чудесней,
Хоть и с обратного конца.

Я не люблю комиссионный магазин –
Там продается отработанный бензин,
Вчерашняя заря, лист ноября…
Там скучно, откровенно говоря.

Там вещи есть, ненужные владельцам
Владельцы, надоевшие вещам.
Огромный разум, недовольный тельцем,
А в жирном теле разум отощал.

Здесь на прилавках битые надежды,
Слепая жалость, брошенная честь –
Всё то, что людям было нужно прежде
И что теперь мешает пить и есть.

Нет, люди не теряли стыд и совесть,
Не променяли душу на уют:
В ломбард их сдали, очень беспокоясь,
Что маловато денег выдают.

Сюда я пунктуально пришагаю,
Как свистнет рак под дождичком в четверг.
…Теперь ты понимаешь, полагаю,
Причину, почему тебя отверг?