Алина Весенняя - Послевкусие. Лирическая история о любви

Жалко её мне, конечно, не скрою…
Ей бы сейчас тепла и кормёжки.
Она б покатала ещё нас с тобою,
Встав на окрепшие, сильные ножки.

А так по Москве плетётся уныло…
Следы заметает декабрьской метелью.
Мытарство ей это давно уж постыло,
Впусти её в сердце – она перед дверью!

Больше уж не целуешься? Что ж, бывает такое!
Это вовсе непросто – без любви целоваться…
Ты не верил, что чувство Любовь – неземное,
Полагая, что с ней можно быстро расстаться.

А Любовь – вот такая, вдруг расставила блоки!
Всё не то и не так: и движенья, и запах…
Выжимать она станет из души твоей соки,
Твоё сердце заставит по ночам тихо плакать…

Берегите Любовь – если выпало счастье!
Согревайте её и на ручках качайте.
Ну а коль суждено вам по жизни расстаться,
Только с нежностью милых своих вспоминайте!

Второпях расставив точки
И над i, и над ё…
Снова сердце, снова в клочья!
Наваждение моё!

Копья – бесконечным градом,
В пух и прах! В пух и прах!
Одиночество в награду,
Снова я на бобах…

Ты работою загружен,
Впрочем, как и всегда…
Я надломлена, простужена,
И в душе холода…

Она обещала ему бессмертие,
Порой называла Лилечкой Брик.
Сам Маяковский был бы в шоке, наверное,
Когда б в ситуацию эту проник!

Она предлагала ему свои прелести,
Как на базаре, опять и опять,
Несла чепуху и всякие ереси,
А он не желал и задаром их брать!

Она бросалась из крайностей в крайности,
То воспаряя, то падая вниз.
И у него всё ж хватило наглости
Разбить её бедное сердце вдрызг!

Помню, обнимал за плечи,
Целовал мне сладко шею…
Говорят, что время лечит,
Но тобой ещё болею…

Спину гладил очень нежно,
Выгибалась, словно кошка…
Расставанье неизбежно,
Только мне б ещё немножко

Этих жарких поцелуев,
Опьяняющих полётов…
Я без рук твоих тоскую
И печалюсь отчего-то.

Ты не мой, я знаю это,
На тебя не претендую.
Мне осталось только эхо —
Эхо страстных поцелуев…

Я ненавижу неопределённости
И в чувствах ненавижу глупых игр.
Ты больше от меня не жди покорности,
Судьба любви зависит от двоих!

Я ненавижу добреньких посредников,
А также бабских мелочных интриг.
Не доверяю всяческим наперсникам,
Вмешательство их губит чувства вмиг!

Уж лучше сам всё объясни доходчиво,
Раз любишь – «да», ну а не любишь – «нет»!
Уже тобою до предела заморочена,
Так, что не мил мне даже белый свет!

Я не хочу быть нищенкой жалкой,
Снова просящей нежности крошек,
Или стучаться в окно твоё галкой,
Ластясь об ноги сотнею кошек.

Видимо, нет мне в судьбе твоей места,
Ты для меня был всегда непонятен,
Я для тебя ни жена, ни невеста —
Что ж, и на Солнце достаточно пятен!

Вместе слетали мы в Рай и в нирвану,
Только ты сам не жалей о прошедшем!
Время пройдёт – и затянутся раны
В душах низвергнутых двух сумасшедших…

Каждый раз обретая и теряя надежду,
Я взлетала и раненой падала вниз,
Разрывала в лохмотья о камни одежду
И в молитве склонялась в отчаянье ниц.

По ночам в темноте пробиралась воровкой,
Не могла отыскать путеводную нить.
Но судьба завязала узелки свои ловко,
И разбитое сердце так надрывно болит.

Лучше уж оттолкни, если больше не любишь!
Сколько можно играть с непокорной душой?
Сам того не желая, ты жизнь мою губишь,
Обрекая любить и сгорать нелюбимой тобой…

Зима рисует на стекле волшебной кистью
Морозные узоры дивной красоты.
Прости, мой дорогой, что всё так вышло,
Что раскололись льдинками мечты…

Зима притушит пыл нехваткой витаминов,
И лишь слегка волнует полная луна.
Мы превращаемся в безмолвных мимов,
Грустя о лете у замёрзшего окна…

Скажи, пожалуйста, что наши встречи будут,
Полёты снова – не во сне, а наяву,
И зацветут в душе от счастья незабудки,
Когда к груди твоей доверчиво прильну!