Виктор Поляков - Стихотворения

И тесный мир тому не тесен,
Ни в час любви, ни в день борьбы,
Кто приобщился тайне песен
И стал певцом своей судьбы.

Под звонким сводом дерзкой думы,
Живет в стихах моих стальных,
Живет и плачет дух угрюмый
Моих желаний неземных.

Зазвенел, задрожал тонкий лук,
И блеснула стрела золотая,
Зазвенела стрела, улетая,
И как песня ласкал этот звук.

В этой песне огонь обладанья,
В этой песне безумный порыв,
И безумная боль ожиданья,
И звенящий могучий призыв.

Прилетит к тебе песня, сверкая,
И блеснет пред тобой острие,
И звеня, и дрожа, и лаская,
Прямо в сердце вонзится твое.

С тех пор, как род людской лукавый,
Плененный славой суеты,
Не чтит святыни вечной славы,
Не чтит святыни красоты, —

Весь день стоит она, угрюма.
Кругом и шумно, и светло,
Но неотвязчивая дума
Туманит вечное чело:

Ей стыдно за людей безумных!
Но из обители теней
На крыльях темных и бесшумных
Забвенье мук слетает к ней.

День отсиял, оно слетело, —
И ночи девственная мгла
На беломраморное тело
Покровом трепетным легла.

Не славе я молюсь: дворцы
Стоят на площади; не злату:
Оно покорно всем; разврату
Кадят — унылые глупцы…

Меж колыбелью и могилой,
Средь воплей черни площадной,
Нет песни, песни, сердцу милой,
И нет молитвы, мне родной!

Твой грубый смех тебе прощаю, —
Невыносим твой жалкий стон.
Не смей страдать: я умираю,
Твоим страданьем осквернен!

Чтоб нераздельно ненавидеть,
Чтоб наслаждаться без борьбы,
Эван, Эван, хочу я видеть,
Как пляшут жирные рабы!..

Я чту незлобие твое:
Мое дыханье так условно
Я умираю, — в том виновно,
Мне изменяя, бытие,—

А ты, презрительно, спокойно,
Приемлешь мой последний день…
Ужель не встречу я достойно
Тобою посланную тень?

Пускай в лесу трепещут звери
И пресмыкаются в пыли:
Я отворю ей, молча, двери,
Я поклонюсь ей до земли.

Неуловимыми тенями,
Тяжелой мглою окружен,
Ты спишь с открытыми глазами —
Зовется жизнью этот сон…

Проснись, закрой надменно очи, —
Все чувства, вдруг пробуждены,
Блеснут во мгле тяжелой ночи, —
Зовутся снами эти сны…

Ты слышишь весть освобожденья?
Не верь: обманет этот звон!..
Там вечный сон без пробужденья,
Там вечной жизни черный сон.

Здесь ни палат, ни пепелища
Мне рок угрюмый не судил;
Но вид случайного жилища —
Противней мерзостных могил.

И я ушел, певец бездомный!
Мне день приветливо светил,
Но бесприютно мир огромный
Меня как бездна поглотил.

Я долго бездну эту мерил
И ненавидел, как тюрьму,
В свое отчаянье не верил,
Но верил смеху своему.

Я не отшельник и не тать —
И мир благословить я смею.
Порой хотел бы проклинать,
Но проклинать я не умею.

Я исхожу весь белый свет
И, в каждую влюбленный встречу,
Я на рассеянный привет
Мечтой внимательной отвечу.

Я родился, чтоб в мире жить,
Восстал, чтоб миру поклониться,
Его красою дорожить,
К его святыням приложиться.

Там, над виденьями долины,
Над пеленою облаков,
Угрюмо дремлют исполины
В холодном блеске ледников,

А здесь — неверный свет вечерний
И пляска тысячи теней,
Мольба жрецов и клики черни,
Здесь мир обманов и теней.

Так почему же, Неподкупный,
Ты судишь грешников долин
Неугасимой, недоступной,
Холодной правдою вершин?

Верховный жрец во мгле ночной
Стоит безмолвно у порога:
Блестит вдали, блестит земной
Сосуд губительного бога, —