Поль Валери - Собрание стихотворений

Не голос ли души родился и исчез?

Набормотал ли что уже не спящий лес?

О гул мучительный, о легкое дыханье

Златой листвы вокруг, о предзнаменованье!

Охотятся за мной все боги этих мест

И тайною моей звенит весь мир окрест!

Среди деревьев – плач, смех катится по скалам,

И мог бы, кажется, усильем самым малым

Волшебный этот глас меня восхитить ввысь!

Увы, меж тысяч рук, что в дебрях поднялись,

Средь зыбких сумерек забрезжил отблеск странный –

Там, из остатков дня составлен, мой двойник

В сияньи наготы, холодной и желанной,

Среди печальных вод нечаянно возник.

Вот плоть нежнейшая из лунного сиянья

Полна покорности и противостоянья,

Чье имя дивное раскатами звучит!

Но пленника листвы устал уж призывать я

Напрасно медленно сжимаю я объятья

И сердце бешено в моей груди стучит.

Рот сомкнутый его исполнен искушений,

Прекрасный мой двойник! Меня ты совершенней,

Подёнка вечная! как блеск вечерних рос,

Как жемчуг, бледен ты в шелку своих волос.

Ужель друг друга мы с Нарциссом полюбили,

Чтоб тут же тени нас ночные разделили,

Как делят яблоко, ножом напополам?

Ужель

погибнешь ты,

когда я стон издам?

Я обучил тебя дыханью, я ль виною

Что вздох твой пробежал тревожною волною?

Дрожишь!.. Слова, что я шепчу, едва дыша, –

В сомненьи между нас снующая душа,

Меж этим чистым лбом и памятью тяжелой…

Я жажду жаждою, как раб, бесстыдно-голой,

Как близок ты ко мне – тебя могу я пить!

Ведь до сих пор себя я не умел любить,

Себя я сам не знал, пылая этой жаждой …

О! Видеть, знать тебя! Повиноваться каждой

Из пляшущих в душе неведомых теней,

Следить за бурею таинственных огней

На собственном челе! И наблюдать измену

Смеющегося рта, взбивая мыслей пену,

Что радугой блестит в глазах средь синевы....

Надменность с немощью, сколь дороги мне вы!

Ведь даже девочка, что мчится от сатира,

И ждет его, дразня и смеха не тая,

Все нимфы робкие, все девственницы мира

Влекут меня слабей, чем ты, о вечный «Я»!..

Ii О воды хладные, спокойнейшие воды

Нежны к лесным зверям, приятны пешеходу –

Средь вас он ищет смерть, собою соблазнен,

Судьбе вы сродственны, весь мир – ваш тайный сон.

В воспоминание предвестье обратится

И вами в вашем сне вдруг небо восхитится,

Подобен сам себе меняющийся лик!

Волна, моя волна! за бликом блещет блик,

Года поверх тебя проходят облаками

Знакома ты давно с телами и страстями,

Тобой изведаны и лето, и весна,

И звезды с розами, и – до глубин ясна –

Жива ты тем сама, что ты же омываешь,

Ты мудрость тайную в укрывище питаешь

Во тьме ее теней, отброшенных на лес,

И мимолетный миг навек в тебе воскрес…

Задумчивый притин неколебимо ясен,

Храня угрюмый клад опавших листьев, басен,

Плодов и мертвых птиц и пряча слабый свет

Сошедших в глубину давно забытых лет.

В себе ты гибель их торжественно сокрыла,

По лону вечному страстям ты разрешила

Пройти и умереть… Охватывает страх

Дрожащую листву и вся она в слезах

Летит по ветру вдаль… Души горящей сила

Прозрачную сестру пыланьем окружила

Желая подчинить… И постигаешь ты

С какою нежностью, скользя средь густоты

Волос, спадающих с затылка дорогого,

Всемощная рука потом вернется снова,

К плечу, ведь для нее вся плоть – подвластный мир.

Закрытые глаза уставлены в эфир,

Полупрозрачных век пылает багряница,

И пробивается упрямо сквозь ресницы

Сияние двоих… Свое объятье для,

Вздыхают ли они? Иль то зовет земля

Огромную чету, что, слив уста с устами,

На девственном песке сплетается телами

В уже слабеющий чудовищный клубок.

И как единый вздох счастливых душ глубок,

О как им сладостны взаимные щедроты!

Но знаешь, чистый ключ, получше моего ты

Какой средь этих чар созреет горький плод –

У счастья пылкого всегда один исход,

Лишь против любящих начнешь ты строить козни

Расстроится союз, начнутся споры, розни,

Зачатый посреди столь ласковых тенёт

Исполнен многих зол, несчастный день взойдёт.

И скоро, мудрая волна – все та же, но другая –

Они, что любят их, безумно полагая,

Опять сюда придут вздыхать средь камышей,

Влекомы Временем и памятью своей.

В бессилии своем угнетены тенями,

Небесной красоты их ослепляет пламя,

Хранят в себе всполох счастливейших времен,

Но видят только ход смертельных перемен…