Евгений Баратынский: Стихи (2)

Ее живописные, хотя угрюмые горы походили на прежнюю судьбу мою, также угрюмую, но, по крайней мере, довольно обильную в отличительных красках. Судьба, которую я предвижу, будет подобна русским однообразным равнинам..." Философичность - основная черта поэзии Баратынского. Это подчеркивал Пушкин: "Баратынский принадлежит к числу отличных наших поэтов. Он у нас оригинален, ибо мыслит. Он был бы оригинален и везде, ибо мыслит по-своему, правильно и независимо, между тем, как чувствует сильно и глубоко". В атмосфере политической реакции, последовавшей за разгромом декабристского движения, мысли и настроения Баратынского становятся все более безрадостными. Он тяжело переживает утрату друзей:

Я братьев знал; но сны младые Соединили нас на миг: Далече бедствуют иные, И в мире пет уже других,

Поэт чувствует себя одиноким, липшим в окружающем его мире, проникнутом меркантильным духом:

Век шествует путем своим железным; В сердцах корысть, и общая мечта Час от часу насущным и полезным Отчетливей, бесстыдней занята. Исчезнули при свете просвещенья Поэзии ребяческие сны, И не о ней хлопочут поколенья, Промышленным заботам преданы.

Последние годы жизни Баратынский провел в подмосковном имении Мураново. В конце 1843 года Баратынский предпринял поездку в Италию. Попутно он посетил Париж, где провел несколько месяцев, общаясь с декабристом Н. И. Тургеневым и некоторыми другими прогрессивно настроенными русскими эмигрантами. Это общение благотворно подействовало на Баратынского. Он стал бодрее смотреть в будущее, ощутил в себе новый прилив любви к родине. Он пишет друзьям в Россию, поздравляя их с новым, 1844 годом: "Поздравляю вас с будущим, ибо у нас его больше, чем где-либо; поздравляю вас с нашими степями, ибо это просгор, который никак пе заменим здешней наукой; поздравляю вас с нашей зимой, ибо она бодрее и блистательнее и красноречием мороза зовет нас к движению лучше здешних ораторов; поздравляю вас с тем, что мы в самом деле моложе двенадцатью днями других народов и посему переживем их, может быть, двенадцатью столетиями". Бодрым настроением проникнуто последнее стихотворение Баратынского "Пироскаф", написанное им весной 1844 года в Средиземном море по пути в Неаполь: многие "мятежные" вопросы решены, поэта манит некий "надежды символ". Но новым надеждам не суждено было осуществиться: в Неаполе 29 июня 1844 года Баратынский внезапно скончался. Похоронен оп в Петербурге,

РАЗУВЕРЕНИЕ

Не искушай меня без нужды Возвратом нежности твоей: Разочарованному чужды Все оболыценья прежних дней! Уж я не верю увереньям, Уж я не верую в любовь И не могу предаться вновь Раз изменившим сновиденьям! Слепой тоски моей не множь, Не заводи о прежнем слова, И, друг заботливый, больного В его дремоте не тревожь! Я сплю, мне сладко усыпленье; Забудь бывалые мечты: В душе моей одно волненье, А не любовь пробудишь ты.

ЗВЕЗДА

Взгляни на звезды: много звезд В безмолвии ночном Горит, блестит кругом луны На небе голубом.

Взгляни на звезды: между них Милее всех одна! За что же? Ранее встает, Ярчей горит она?

Нет! утешает свет ее Расставшихся друзей: Их взоры, в синей вышине, Встречаются на ней,

Она на небе чуть видна, Но с думою глядит, Но взору шлет ответный взор И нежностью горит.

С нее в лазоревую ночь Не сводим мы очес, И провожаем мы ее На небо и с небес.

Себе звезду избрал ли ты? В безмолвии ночном Их много блещет и горит На небе голубом.

Не первой вставшей сердце вверь И, суетный в любви, Не лучезарнейшую всех Своею назови.

Ту назови своей звездой, Что с думою глядит, И взору шлет ответный взор, И нежностью горит.

1824

ПРИЗНАНИЕ

Притворной нежности не требуй от меня: Я сердца моего не скрою хлад печальный. Ты права, в нем уж нет прекрасного огия Моей любви первоначальной.

Напрасно я себе на память приводил И милый образ твой и прежние мечтанья: Безжизненны мои воспоминанья, Я клятвы дал, но дал их выше сил.

Я не пленен красавицей другою, Мечты ревнивые от сердца удали; Но годы долгие в разлуке протекли, Но в бурях жизненных развлекся я душою.

Уж ты жила неверной тенью в ней; Уже к тебе взывал я редко, принужденно, И пламень мой, слабея постепенно, Собою сам погас в душе моей.

Верь, жалок я один. Душа любви желает, Но я любить не буду вновь; Вновь не забудусь я: вполне упоевает Пас только первая любовь.

Грущу я; но и грусть минует, знаменуя Судьбины полную победу надо мной: Кто знает? мнением солыося я с толпой; Подругу без любви, кто знает? изберу я. На брак обдуманный я руку ей подам

Читать дальше