Ее Стеною Плача нарекли.
Богоугоден этот гул и гам:
Паломники из разных мест земли
Сюда идут оплакивать свой Храм.
Идут молиться за страну свою
И милости у Бога попросить.
А я печально около стою,
И не спешу отсюда уходить.
1992
Король возвращался домой,
Уже побежденный болезнью.
Сознанье окутано тьмой,
Как тучами поднебесье.
Впервые не он у штурвала
За долгие эти года.
И небо его провожало
Наверно, уже навсегда.
Неслось королевство навстречу
Сквозь тучи и звездную пыль.
При жизни он знал, что не вечен,
Но как-то об этом забыл.
А жить ему столько осталось,
Чтоб лишь приземлиться успеть.
Успеть не почувствовать старость
И рядом летевшую смерть.
1999 Амман. Иордания
«Четвертый год живу средь иудеев…»
Четвертый год живу средь иудеев,
Законы чту и полюбил страну.
И, ничего плохого им не сделав,
Я чувствую в душе своей вину.
Не потому ль, что издавна в России
Таилась к этим людям неприязнь.
И чем им только в злобе ни грозили!
Какие души втаптывали в грязь!
Простите нас, хотя не все виновны,
Не все хулу держали про запас.
Прошли мы вместе лагеря и войны,
И покаянье примиряет нас.
Дай, Господи, Земле Обетованной
На все века надежду и покой…
И кем бы ни был ты —
Абрамом иль Иваном, —
Для нас с тобой планеты нет другой.
2001
Израильские девочки
Из Брянска и Дубны,
Как тоненькие веточки
Порушенной страны.
Прошло всего полгода
Их новой жизни тут.
Легко, когда у входа
Тебя с улыбкой ждут.
А что в былом осталось, —
Им всем немного жаль:
И бабушкину старость,
И девичью печаль.
Еще осталось детство,
Деревня – дальний свет.
Но есть от грусти средство —
Твои пятнадцать лет.
Я благодарен вечеру,
Мелькнувшему, как стриж.
Российская доверчивость.
Израильский престиж.
И в этот вечер с нами
Был Пушкин допоздна…
Спасибо вам за память!
Пусть вас хранит она.
2001
Не перестану удивляться
Тому,
Как много лет назад
Без суеты и агитаций
Пустыню превратили в сад.
Теперь есть день такой,
В который
Выходят все сажать сады.
И потому здесь каждый город
В кругу зеленой красоты.
И я горжусь, что среди многих
Роскошных пальм – есть и мои.
Они стоят вблизи дороги,
Как символ искренней любви.
Когда деревья мы сажали,
Я вдруг поймал себя на том,
Что некогда земля чужая
Мне заменила отчий дом.
И как бы жизнь здесь ни сложилась,
Я знаю, что на все года
С Израилем меня сдружила
Ее садовая страда.
2001
«Здешний север так похож…»
Здешний север так похож
На грузинскую природу:
И когда бушует дождь,
И когда стоят погоды.
Здесь друзья мои живут,
Так же, как в Тбилиси жили:
Дом – изысканный уют.
День – с вином и чахохбили.
Мы за праздничным столом
Отмечаем встречу снова.
Вспоминаем о былом,
Ибо все мы из былого:
Мы оттуда, где была
Дружба, сверенная взглядом.
Где планета так мала,
Что дома стояли рядом.
И, когда под шум ветвей
Гениально зазвучали
Песни Грузии моей,
Я омыл глаза печалью.
А пейзаж был так хорош!
Из цветов и солнца соткан,
Он и вправду был похож
На грузинские красоты.
Потому и грусть прошла,
Что душой мы снова схожи,
Словно «завтра» и «вчера…»
Лишь бы день был честно прожит.
2001
* * *
Андрей Дементьев очень популярный поэт. Популярность бывает либо скандальная, либо благородно заслуженная. Он заслужил читательское признание не только своей мужественной гражданской позицией, как главный редактор «Юности», но прежде всего своими стихами. Нельзя оценивать Дементьева исключительно как «главу» одного из двух прогрессивнейших (наряду с «Новым миром» Твардовского) журналов, – нет, он стал бесстрашным «главой» потому, что в первую очередь любимый читателями поэт. Заслуги литературные вручили ему штурвал легендарной «Юности».
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу