Ярослав Смеляков - Стихотворения и поэмы

Хлопок по Турксибу везет паровоз;
под Витебском вызрел короткий овес;
турбины гордятся числом киловатт.

И домна, накормленная рудой,
по плану удваивает удой.

Архангельский лес,
и донецкий уголь,
и кеты плеск,
и вес белуги —
всё собрано в числа, вжато в бумагу.

Статистик сидит, вычисляя отвагу.
И сердце, и мысли, и пахнущий пот
в таблицы и числа переведет.

И лягут таблицы пшеницей и лугом,
границы пропаханы сакковским плугом.
Дороги таблиц кряхтят под стадами,
числа растут молодыми садами,
числа растут дорогою щетиной,
по зарослям цифр пробегает пушнина.

По карте земли, по дорогам и тропам
числа идут боевым агитпропом.

В городе тихо. Ветер
уснул на заборах заставы.
Короткий московский вечер
задуматься нас заставил.
Я вижу, у окон раскрытых
сидят, окруженные бытом,
ударники наших заводов
и тихие счетоводы.
Одни читают газеты,
другие ломают печенье,
третьи на дворик глазеют,
глазами ища развлечений.

Развлеченье приходит. Протянутой рукой
оно держится за поводыря.
Так, обещание песни даря,
во двор входит слепой.
Он останавливается. Слушатели вдруг
бросят глаза, как стаканчики ртути.
Поводырь глазами очерчивает круг,
плюется и ручку холодную крутит.
Сначала спокойно она говорит
и тенором сочным, и резкой цыганкой.
Качается, пляшет и плачет навзрыд
шарманка, шарманка, шар-ман-ка.
Тогда, догоняя начало музыки
(слушатель требует: «Слышишь, пой!»),
голосом чахлым, несмазанным, узким
песню зауздывает слепой:

«На далекой-далекой окраине,
где разбросаны клочья луж,
в небогатом домике крайнем
жил с женой и дитем злодей-муж.
Они жили давно очень весело,
а потом он запьянствовал вдруг.
Темной скукою занавесилась
их радость — плохой он супруг.
Вот жена ему разонравилась,
вот ребенок ему надоел.
От жены с дитем он избавиться,
он избавиться захотел.
Раз гулял он зелеными рощами,
и придумал он так порешить,
и придумал он нехорошее:
он решил их обоих убить.
Он решил их разрезать на части, и
никого уж ему и не жаль.
Вот купил он на рынке у частника
острый ножик, ужасный кинжал.
Вот тогда в выходной, дело летнее,
он жену пригласил погулять,
и дочку, дите трехлетнее,
он тоже решил с собой взять.
Вот пошли они на поляну втроем.
Злодей-муж очень сильно хватил,—
он жену свою и дите свое
острым ножиком тут же убил.
Он их там закопал с злостным умыслом,
он обоих тогда закопал,
а на утро другое одумался
и в милицию побежал.
Так и так, мол, там я зарезал их,
потому что я счастья не знал,
и жену и дочь любимых моих
на полянке одной закопал.
Побежали скорей и разрыли их,
всех зарезанных, и к тому ж
привезли в город обоих их,
и рыдал уж тогда злодей-муж.
Но слезам его не поверили все,
о злодействе его все узнали.
Он сначала в тюрьму кирпичную сел,
а потом его расстреляли.
Вот и песне конец. Песня верная,
песня эта про горестный факт,
а заборы и домик, наверное,
всё стоят, как и раньше, так».