Шота Руставели - Витязь в тигровой шкуре

Жил в Аравии когда-то
Царь от Бога, царь счастливый –
Ростеван, бесстрашный воин
И владыка справедливый.
Снисходительный и щедрый,
Окруженный громкой славой,
Он до старости глубокой
Управлял своей державой.

И была у Ростевана
Дочь – царевна Тинатина.
И краса ее сияла,
Безмятежна и невинна.

Словно звезды в ясном небе,
Очи юные сверкали.
Увидав красу такую,
Люди разум свой теряли.

Вот сзывает царь могучий
Мудрых визирей своих.
Величавый и спокойный,
Он усаживает их.
Говорит: «О, как непрочно
Все устроено на свете!
Сядем, други, я нуждаюсь
В вашем дружеском совете.

Вот в саду моем прекрасном
Сохнет роза, увядая,
Но, смотрите, ей на смену
Появляется другая.
Долго жил я в этом мире,
Ныне смерть ко мне стучится, –
Дочь моя пускай отныне
Правит вами как царица».

Но вельможи отвечали:
«Царь, с ущербною луной,
Как бы звезды ни сияли,
Не сравниться ни одной.
Пусть в саду твоем прекрасном
Роза тихо увядает –
Увядающая роза
Слаще всех благоухает.

Но с тобою мы согласны.
Вот тебе решенье наше:
Пусть страной отныне правит
Та, которой нету краше.
И умом и благородством
Отличается девица.
Дети льва равны друг другу,
Будь то львенок или львица».

Во дворце среди придворных
Был красавец Автандил,
Молодой военачальник,
Юный воин, полный сил.
Он давно любил царевну
И теперь был рад всех боле,
Услыхав, что Тинатина
Воцарится на престоле.

Вместе с визирем Согратом
Он воздвиг ей пышный трон,
И толпа арабов знатных
Собралась со всех сторон.
И привел военачальник
Всю арабскую дружину,
Чтоб приветствовать царицу –
Молодую Тинатину.

Вот царевну Тинатину
Усадил на трон отец,
Дал ей в руки царский скипетр,
На главу надел венец.
Трубы грянули, кимвалы
Загремели пред девицей,
Весь народ ей поклонился
И назвал ее царицей.

Плачет, плачет Тинатина,
Из очей струятся слезы,
Рдеют нежные ланиты
И пылают, словно розы.
«О, не плачь! – отец ей шепчет.
Ты – царица, будь спокойна:
Перед войском и народом
Сокрушаться недостойно.

Как бурьяну, так и розам
Солнце светит круглый год.
Будь и ты таким же солнцем
Для рабов и для господ.
Справедливой будь и щедрой,
Как душа тебе подскажет:
Щедрость славу приумножит
И сердца к тебе привяжет».

Поучениям отцовским
Дочь послушная внимала
И казну из подземелий
Тотчас вынуть приказала.
Принесли в больших кувшинах
Сотни яхонтов, жемчужин,
И коней ее арабских
Вывел конюх из конюшен.

Улыбнулась Тинатина,
Поднялась из-за стола,
Всё народу раздарила,
Все богатства раздала.
Славных воинов царица
Наделить велела златом.
Тот, кто был доселе беден,
Из дворца ушел богатым.

Солнце близилось к закату.
День померкнул золотой.
Царь задумался, и долу
Он поникнул головой.
Автандил сказал Сограту:
«Царь, как видно, утомился.
Нужно нам придумать шутку,
Чтобы он развеселился».

Вот встают они, пируя,
Наливают по стакану,
Улыбаются друг Другу
И подходят к Ростевану.
Говорит Сограт с улыбкой:
«О владыка, что с тобою?
Почему твой лик прекрасный
Затуманился тоскою?

Ты, наверно, вспоминаешь
О сокровищах своих, –
Дочь твоя, не зная меры,
Раздала народу их.
Лучше было бы, пожалуй,
Не сажать ее на царство,
Чем казну пускать на ветер,
Разоряя государство».

«Смел ты, визирь! – отвечая,
Засмеялся царь-отец. –
Клеветник и тот не скажет,
Что арабский царь – скупец.
Вспоминая о минувшем,
Потому я огорчился,
Что никто науке ратной
От меня не научился.

Слушай, визирь мой отважный,
Слушай, дочка Тинатина:
Все имел я в этом мире,
Только не дал Бог мне сына.
Сын сравнялся бы со мною,
А теперь по воле Бога
Лишь один военачальник
На меня похож немного».

Слово царское услышав,
Улыбнулся Автандил.
«Ты чему смеешься, витязь?» –
Царь, нахмурившись, спросил.
«Царь, – ответил юный витязь,
Дай сперва мне обещанье,
Что меня ты не осудишь
За обидное признанье.

Царь, напрасно ты кичишься
Перед целою страной,
Что никто в науке ратной
Не сравняется с тобой.
Мне известна в совершенстве
Вся военная наука.
Если хочешь, будем спорить,
Кто вернее бьет из лука».