Лев Тарасов - Отрицательные линии - Стихотворения и поэмы

Я не могу найти покоя,
Руками сердце зажимая,
Давно не знаю: что такое?
И прочь бегу, не понимая.
Но в беге длительном устав,
Придётся где-нибудь свалиться.
Мягка постель зелёных трав,
И хорошо на воле спится.
Деревья шелестят ветвями,
Докучных мошек отгоняя.
Туманы стелятся, местами
Росу прозрачную роняя.
Там гам лесной и запах смол
Распространяет старый ствол.
Очнулся я…Шалаш из веток
Рукой заботливой сплетён.
– Я берегла твой хрупкий сон –
Сказала Дева – Напоследок
Мне стало ясно, будет буря.
И замолчала, брови хмуря.
Мне было радостно поверить
Её словам. Я засмеялся
– Как правду слов твоих измерить?
И кто одежд твоих касался?
К тебе одной стремлюсь всегда я,
Хочу любить тебя страдая!
Едва коснулся милых рук
И радость милую заметил,
Она исчезла в лунном свете.
Но сердца учащённый стук,
И ветви, сорванные ею,
Я отрицать никак не смею.

Поднялся Юноша, вздыхая,
И прочь пошёл лесной тропою.
Уж ночь бледнела, затухая,
Теней сгоняя к водопою.
И в воду сонного пруда
Упала крупная звезда.
Глядит: на пне корявом Дева,
Сидит тихонько напевая,
И отзвук нежного напева
Звучит, унынье нагоняя.
Ей, в равнодушие высоком,
Свои ночные чары дея,
Луна мигает тусклым оком,
Прочь отвести его несмея.
– Теперь я точно знаю, где Вы –
Сказал он, сев на кочку рядом.
Рукой коснувшись платья Девы,
Её смутил нескромным взглядом.
Она печальна и тиха,
Ему в ответ не улыбнулась,
И лишь при крике петуха,
Покорно в сторону метнулась.
Подумав, Юноша заметил:
– Предупреждает духов петел,
Он скоро снова будет петь.
Пора бы вам поторопиться!..
– Я не могу никак взлететь –
В слезах ответила девица.
И руки в ужасе ломая,
Поднялась, как лоза прямая.
Печально созерцая высь,
Свои творила заклинанья,
Но тени мимо пронеслись,
Её оставив без вниманья.
– Теперь я знаю, где остаться,
Мне на земле готово место.
С тобой должны мы сочетаться,
Я буду смертного невеста!..

Поэт пиши на бересте
Пахучим соком земляники,
Но птицам не мешай свистеть,
У них особые языки.
Тебе блестящий дан удел
Угадывать стремленья века,
Зачем же ты очки надел
И в них не видишь человека?
Ужели солнце обожгло
Глаза, пылавшие прозреньем?
Или причиной ремесло,
Тебя обидевшее зреньем?
Премудрость книжную познав,
Ты превратился в эрудита,
И созерцанье свежих трав
Тобой навеки позабыто.
Цветы спешат благоухать,
Приспело время опыленья,
А ты способен тоже дать
В твои минуты вдохновенья?
Тебе покоя не даёт
Закон числа, закон утраты,
И ты не видишь, как народ
Тебя спасает в час расплаты.
Поэтов повелось беречь,
Когда живут они в прозорах,
Когда их взбалмошная речь
Воспламеняет словно порох.
Они способны начертать
Иглой терновника поэмы.
И нам без устали читать,
Лишь попадись наедине мы.

– Скажите, правда вы с луны,
И до сих пор не влюблены?

– Я родину давно покинула –
(И на плечи платок накинула) –
Мне в парке холодно и вязко,
Но духов согревает пляска.
Для них заманчиво болото
И вялых листьев позолота.
Мы будем прыгать на лугу.
Смотрите, как я побегу.

Живее хлопайте в ладоши.
Да бросьте там искать калоши,
На что нужна вам эта мразь.
А, ну, скорей, за мною, в грязь!
Я потому и хохочу,
Что видеть бодрым вас хочу!

– Давно я думаю, не смог ли?..

– Да вы, наверное, промокли.
И для чего в такую стужу
Вас угораздило сесть в лужу?
Вы неуклюжи, как медведь.
Нужно под ноги глядеть.

– Ах, извините, ныне я
Вяну от уныния…

Весь мир юнел и полон гомоном,
Парк зеленел и рос побегами.
Я показался тебе прикованным
К пути, скрипевшему телегами.

Мне нужно было выси мерить,
Я бредил шорохами мая,
А потому не мог поверить,
Что ты красивая и прямая.

Было протянуто
через
Я – моё
бренное тело
любимого.

Рыдая
о днях погребения,
мы сидели
над чёрной ямой
нашего горя
земного.