Валерий Кузьмин - Душа из тела вышла отдохнуть… (сборник)

Азиатские рожи по Питеру,
Задолбили, уже не пройти,
А в маршрутках такие водители:
«Из Баку в Ереван подвезти?».

Рынки прочно с кавказкой улыбкою,
И дома от Равшана с Джамшут,
Население точно повысили,
И теперь никогда не уйдут.

В школах скоро с чадрою за партами,
Все заполнят и как различать,
На вопросы Российской истории,
На кавказском начнут отвечать.

У метро будут жарить баранину,
И на свадьбах стрелять где хотят,
Депутаты под русские знамени,
Всех их примут, за деньги смолчат.

Но когда у кого-то с правителей,
Дочь иль сына прибьют вечерком,
Вспомнит он, что с Востока нахлынуло,
Все хорошее встало в верх дном.

И зачешется наша верхушечка,
Когда бойня начнется в низах,
Будут вешать и резать разбойников,
Кому вольно жилось на горах.

Дети гор, азиатские жители,
Что вас тянет в чужие края,
Не хватает родимой обители?!
Вы свободы хотели всегда?!

Два клоуна по жизни, вот беда,
Один бежит по кругу и с утра,
Другой прирос, почти не оторвать,
Смеется, сам не может побежать.

И этот цирк по жизни навсегда,
Внутри двоих все булькает вода,
С которой каждый поливает огород,
Не зная, что на нем потом взойдет.

Надеясь семя вырастить потом,
А даст плоды, но дело и не в том,
Арена у двоих всего одна,
И все по кругу, надо ль суета.

Два клоуна по жизни, вот беда,
Но очень жаль что так бегут года,
И споры превращаем в анекдот,
Который снова эту жизнь дает.

А если что потяжелей и не успеешь отклониться,
Кастрюля булькающих щей с мозгами встретиться стремится,
И наперед предвидя все, надев спасательную каску,
И сев за стол, ты у ворот, Третьяк смотрящий через маску.

Подумай, лучше тишина и звук скребущей о дно ложки,
Тебе вообще нужна война, с летящей мимо поварешкой?
И опуская взгляд на дно, в тарелке посчитал разводы,
Там можно посмотреть кино, спокойно, тихо и без ссоры.

А может поцелуй с утра,
Дарить друг другу нежно в губы?
Ведь даже нежная щека,
Не ощутит его сквозь зубы.

Улыбка, взгляд и нежность рук,
Будивших чуть прикосновением,
И день твой начался без мук,
С таким прекрасным настроением.

Все было и прошло прекрасно,
Не возвращаются года,
Но иногда ты вспомни пасху,
Прошедшую без кулича.

Отдыхают друзья, отдыхают,
И не видятся года по два,
И немного уже забывают,
Что когда-то и были друзья.

Разнесло по районам далече,
Это надо как город разрос!
И доехать теперь – это вечность,
Чтоб увидеться – это вопрос.

Раньше – просто метро иль ногами,
А теперь на машине невмочь…
Мы теперь лишь зовемся друзьями,
И никто нам не сможет помочь.

Бог ты мой, как нас мало осталось,
И не ценим, надеясь – авось,
Жизнь столкнет, но она посмеялась,
Разметав нас по жизни в разнос.

Что ж вы так затянули подпругу,
Вздыбив донельзя мыльных коней?
Не бросайте, ведите подругу,
До конца, до дымных ноздрей.

Вы же можете, все вам подвластно,
Не меняйте все на бегу,
Ведь она очень ждет и согласна
До конца, если так берегут.

– Мне билет в никуда, —
Я кассира спросил,
– Да, пожалуйста, были вчера,
Но народ уже все раскупил.

Все спешат и не знают куда,
Я за ними, а хватит ли сил,
Вот такая по жизни беда,
Кто за кем, может что пропустил.

День прожить – это тоже года,
В неизвестность никто не пустил,
На висках уж дрожит седина,
Кто был должен, я все им простил.

Как тяжело в чужой берлоге,
Четыре месяца томиться,
Порой захочешь помолиться,
Глядишь – с угла торчат те ноги.

И как такому неумехе,
Я отдала невинность сразу,
И все какие-то упреки,
А я ему в ответ не разу.

Но с каждым днем теплей в берлоге,
И тремся мы почти носами,
А скоро впишем на бумаге,
Что все законно и годами.

Давайте пообщаемся, друзья,
Поделимся немножечко тревогой,
Иль счастьем, что поймали той дорогой,
Которая кричала: «Нам нельзя»,