Валерий Кузьмин - В облаках ангел смотрит на всех… (сборник)

Мораль проста,
Когда не знаешь ты,
Повадок подлеца,
Не заливайся соловьем,
Ведь можно пожалеть потом,
Все может выйти кувырком,
Ведь даже правда,
Может быть с душком.

Собака за столом и на столе,
А кошка, та везде,
Куда не вступишь,
На что-нибудь наступишь,
И обувь сгубишь,
Немножко жалко,
Обувь ведь своя,
Но ты весь, как свинья,
От запаха избавиться нельзя,
Чтоб так терпеть от них,
И запах и любовь,
На то и существуют кошководы,
Собаководы,
Да у любви такая кровь,
С утра и с вечера за поводок,
На холодок,
Потом дерьмо их складывать,
В мешок,
Но правда забывают,
Нам как подарки оставляют,
Иль шерсть глотать,
Или латать диваны,
Ну точно были пьяны,
Позарились уж точно на халяву,
Подарок получить,
Ведь можно только с бодуна,
Такую завести скотину,
Которую не съесть,
Не подоить,
Как жить,
И создаешь себе плотину,
Когда ни в гости,
Ни в поход,
И все на половину,
Жизнь идет,
Они больны,
Чтоб кошка впереди,
А сзади волкодавы,
Им кажется до одури,
Что правы,
И нет на них управы,
Но их нельзя винить,
С ума ведь можно,
И по разному сходить.
Мораль немножечко претит,
Ну кто же это запретит,
Пускай мяукает и даже лает,
Если другим все это не мешает.

В огромном царстве Нептуна,
Русалочка жила,
Не то чтоб от других,
Хвостярой отличалась,
Но грамотной считалась,
Что как и на обед,
Чтоб рассчитать,
Что бы на всех хватило,
Была наперед всех,
За это жало,
Вся стая уважала,
Бывало.
Бывало без нее,
Все не идет,
И счет,
Не пробивало,
Но только,
Она здесь,
У всех успех,
И так ее пробрало.
Что в перекос,
Забрало.
И думала,
Что пуп и ныне там,
А вышло в пополам.
Вдруг молодость пришла,
И старость вдруг ушла.

Мораль жестка,
Мы смотрим свысока,
Что нет у нас замены,
Но резки перемены,
Как не считались бы богами,
Потом нас выставляют сапогами.

Пусть все бредущие ослы,
Идущие за счастьем,
Найдут то счастье,
Но случайно,
Вот счастье.
Осел от жажды умирая,
Брел из последних сил к реке,
От голода он сил не чаял,
Туман клубился в голове,
Хотелось все и пить и кушать,
Перед глазами лишь еда,
Зарок давал,
Кого здесь слушать,
Живым добраться бы туда,
И вот в низу река живая,
А рядом стог,
Но силы нет,
Копытом счастье подгребая,
Упал от счастья,
Меж двух нег.
Задумался,
Воды ль с начало,
А может лучше пожевать,
Не знал осел,
Переживая,
С чего ему и как начать,
Он долго думал,
И терзался,
Вода иль сено,
Иль вода,
И так замучился проблемой,
Что разрешилася сама,
Не дотянулся не до сена,
Не дотянулся до воды,
В тот свет откинулись колена,
И нет уж ни какой беды.

Мораль конечно здесь простая,
Зачем болеть здесь головой,
Не будь ослом,
Сначала выпей,
А закуси уже потом.

Поэтам в старину,
Наверно, при свечах,
Писалось сладко.
А современным так накладно,
При лампе мысль не та,
А может, и не те,
Как при свечах.
Почти, что в темноте.
Но так бывает,
Что повезет,
Что свет когда-то исчезает,
Когда его надолго выключают,
А мысль идет,
Что где-то там,
Какой-то идиот
Додумался зимой
Менять проводку.
Уж лучше пил бы водку,
Чем мучить так народ!
А в темноте рождаются слова,
Но, в основном, дела
Уж не идут на лад,
И, как бы не болела голова,
Все не в впопад!
Сегодня свет украли у народа,
Вчера и воду отключили враз.
Хотя б чуть-чуть взглянули на погоду!
Им все равно,
Не спрашивают нас!
Как объяснить,
Что ведь зимой холодной
Нельзя асфальт на улицах латать,
Что день зимой у нас совсем короткий,
После пяти ты выколешь свой глаз.
Конечно, в каждый век
Хватает идиотов,
И в каждый век приходится порой
Поэту при свечах смотреть на воду
И тихо про себя:
Спасибо, что живой!

Мораль, конечно, подкосила,
Да и кому ее читать?
Ведь у начальства столько силы,
Куда ее еще девать?

Однажды у куницы в голове,
Возникла мысль,
А не пора ли замуж выходить,
Да где найти, хоть бы хорька,
Чтоб подлечиться,
На пруху ту вдруг хорь нашелся,
И вроде ничего,
И ко двору пришелся,
И хвост трубой,
Причесан и намыт,
Но в голове что-то болит,
Согласно вроде бы совсем,
Но изнутри,
Я в первый день не ем,
Прошел и день второй,
И третий,
Неделя, две,
И мысли стерлись в голове,
И вроде бы хотелось,
Потом приелось,
И позабылось вроде о мечте,
Все мысли о еде,