Валерий Кузьмин: Вечерние окна Питера… (сборник)

Прислонились к дубевшей сосне,
Дрожью тел согревая бока,
А на утро лесник обалдел,
Два оленя, а кость в них одна.

Глаза соседа всплыли в мясорубке,
Так не хотели уходить под нож,
От мичмана валялись лишь обрубки,
А фарш дышал и в нем такая дрожь.

Кровь запеклась на ручке, что вертели,
От пальцев ногти скучились в углу,
А мы с тобой немного захмелели,
И так устали ту смотреть муру.

Нажми на кнопку, чтобы все погасли,
Сто пятьдесят каналов губят нас,
Добавь по сто, что мы еще припАсли.
И – по домам, где очень любят нас.

Чай с малиной, лимон набекрень,
Сушки с маком, как вензель легли,
Мы с тобою стелили постель,
И сушили друг другу мозги.

В церемоний вечерний вписать
Все пытались, что вроде непрочь,
А потом распрощались опять
Поцелуем, что мог нам помочь.

Ночь прошла, поутру как всегда,
Чашка кофе, овсянка – невмочь,
И как день повернется тогда,
Если с ночи некормленый конь.

Объедаемся лишним пространством,
Что хотим, намекаем другим,
А расклад – как в плохом преферансе
Без руки, со слепым все сидим.

Что-то ищем от большего больше,
Для чего? Чтоб других удивить?
А душе как-то хочется тоньше,
Чтобы просто умела светить.

Тяжело вечно с нищим поэтом,
Его рифмы жевать без икры,
И считать, что он точно с приветом,
Отсвет яркий бесцветной игры.

Может завтра засветит другое,
Солнце встанет не с той стороны,
И так схватит, зажмет за живое…
Глаз открыла, а рядом вновь ты.

Мой мозг устал от суеты,
А может я устал от мозга,
Который давит изнутри,
И жизнь становится промозглой.

Вся радость дней и беды все,
В одной замкнулись вдруг коробке,
И если б не был из костей,
То разбежались очень ловко.

Потом лови ту мысль опять,
А может даже и не стоит,
За ней других штук двадцать пять,
Которых даже не пристроишь.

Две вещи мучают меня:
Что было до, я прочитаю,
А что же после, где же я?
Я это даже не узнаю…

И не расскажет мне никто,
Оттуда нам никто не пишет,
Наверно, нам и не дано,
Всевышний там над тайной дышит.

Вторая тайна, где же край,
Где та стена, что за стеною?
На небе звезды и луна,
А что еще за той звездою?

Где остановка тех глубин,
В которых мы летим не чая,
Мы, может, мусор тех седин,
Иль пыль от тех, что так мерцают.

Никто не даст ответ простой,
Откуда все мы и надолго,
Когда-то лопнем как пузырь,
А сверху смех – вот это ловко.

Придет и в Питер Новый год,
Дождемся может и морозов,
И Дед Мороз вдруг принесет,
В наш городок из снега розы.

Засыплет зелень снегопад,
И ледяной полночный город,
Начнет свой праздничный парад,
И утолит свой зимний голод.

Новогодние хлопушки,
Мишура поверх голов,
Мы все в детстве, мы игрушки,
Как тогда – «Всегда готов!».

И готовы будем к ночи,
Кто в салате, кто к ментам,
А к утру уж нету мочи,
Чтоб добраться по домам.

Но на утро, в ком есть сила,
Навернет стакан за тех.
Кого по свету носило,
Чтоб прибило к дому всех.

На набережной сфинкс, целованный
взасос,
В отколотое ухо все надуем,
И две Ростральных пустим под откос,
Вот так, бывает, в Питере балуем.

Мы мягко пошутили, праздник все ж,
Пройдем по Невскому, здесь тысячи
тусуют,
И за судьбу шампанским голосуют,
Хоть и нельзя, но если невтерпеж!

Народ в волнение, как морской прибой,
Выбрасывает к Зимнему волною,
И в том заливе дружеской толпой,
За Новый год, все вместе и все стоя!.

Отзвучало в дворах домино,
И дворов тех совсем мало стало,
Где до ночи звучало оно,
И так смачно «козлом» величалось.