Эдуард Асадов - Стихотворения о любви

Ты говоришь, что кончилась любовь
И слишком много сделано такого,
Что не позволит возвратиться вновь
Ни даже тени нашего былого.
Ну что же, ладно. Так и порешим.
Как бы незримый договор подпишем,
Что мы теперь друг другу не напишем,
Не встретимся и вновь не позвоним.
О, как легко решенья принимаются!
Что годы встреч иль даже просто год,
Все вдруг, как пена с молока, сдувается,
Иль будто дрозд из клетки выпускается:
Прощай, лети! И никаких забот.
Куда как просто, душ своих не мучая,
Пожать друг другу руки: — В добрый путь!
Но все, что было светлого и лучшего,
Его куда и как перечеркнуть?!
Мы произносим: — Кончена любовь. —
Порой бодрясь и голосом и взглядом,
Но чувствуем, как холодеет кровь,
И что-то в нас почти кричит: — Не надо!
Эх, были бы волшебные весы,
Чтоб «за» и «против» взвесить успевали,
Чтоб люди дров в азарте не ломали
И не тогда ошибки понимали,
Когда давно отстукают часы.
И чтоб не вышло зло и несчастливо,
Давай-ка, те часы остановив,
Свершим с тобой не подлинный разрыв,
А, может, что-то вроде перерыва.
Да, не порвем всех нитей до конца.
Пускай смешно, но слишком жизнь сурова.
Простимся так, чтоб, если надо, снова
Могли друг друга отыскать сердца.
Легко в ненастье крикнуть: — Навсегда! —
Но истая любовь, она не тонет
И, может быть, на нашем небосклоне
Еще взойдет, как яркая звезда.
Кто мы с тобой: друзья или враги?
Сегодня в душах все перемешалось.
Но если что-то светлое осталось,
Не разбивай его, побереги!

Друг без друга у нас получается все
В нашем жизненном трудном споре.
Все свое у тебя, у меня все свое,
И улыбки свои, и горе.
Мы премудры: мы выход в конфликтах нашли
И, вчерашнего дня не жалея,
Вдруг решили и новой дорогой пошли,
Ты своею пошла, я — своею.
Все привольно теперь: и дела, и житье,
И хорошие люди встречаются.
Друг без друга у нас получается все.
Только счастья не получается…

Ты любишь меня и не любишь его.
Ответь: ну не дико ли это, право,
Что тут у него есть любое право,
А у меня ну — почти ничего?!
Ты любишь меня, а его не любишь:
Прости, если что-то скажу не то,
Но кто с тобой рядом все время, кто
И нынче, и завтра, и вечно кто?
Что ты ответишь мне, как рассудишь?
Ты любишь меня? Но не странно ль это!
Ведь каждый поступок для нас с тобой —
Это же бой, настоящий бой
С сотнями трудностей и запретов.
Понять? Отчего ж, я могу понять.
Сложно? Согласен, конечно, сложно.
Есть вещи, которых нельзя ломать,
Пусть так, ну а мучиться вечно можно?!
Молчу, но душою почти кричу:
Ну что они — краткие эти свидания?!
Ведь счастье, я просто понять хочу,
Ужель, как сеанс иль визит к врачу:
Пришел, повернулся и до свидания!
Пылает заревом синева,
Бредут две Медведицы, Большая и Малая,
А за окном стихает Москва,
Вечерняя, пестрая, чуть усталая.
Шторы раздерну, вдали темно,
Как древние мамонты дремлют здания,
А где-то сверкает твое окно
Яркою звездочкой в мироздании.
Ты любишь меня… Но в мильонный раз
Даже себе не подам и вида я,
Что, кажется, остро сейчас завидую
Ему, нелюбимому, в этот час.

Счастливый голос в трубке телефонной:
— Люблю, люблю! Без памяти! Навек!
Люблю несокрушимо и бездонно! —
И снова горячо и восхищенно:
— Вы самый, самый лучший человек!
Он трубку улыбаясь положил.
Бил в стекла ветер шумно и тревожно.
Ну что сказать на этот буйный пыл?
И вообще он даже не решил,
Что хорошо, а что тут невозможно?
Ее любовь, ее счастливый взгляд,
Да, это праздник радости, и все же
На свете столько всяческих преград,
Ведь оболгут, опошлят, заедят,
К тому ж он старше, а она моложе.
Ну что глупцам душа или талант!
Ощиплют подчистую, как цыпленка.
Начнут шипеть: — Известный музыкант,
И вдруг нашел почти наивный бант,
Лет двадцать пять. Практически девчонка.
Но разве чувство не бывает свято?
И надо ль биться с яркою мечтой?
Ведь были же и классики когда-то.
Был Паганини в пламени заката.
Был Верди. Были Тютчев и Толстой.
А впрочем, нет, не в этом даже дело,
И что такое этажи из лжи
И всяческие в мире рубежи
Пред этим взглядом, радостным и смелым!
Ведь если тут не пошлость и не зло
И главный смысл не в хмеле вожделений,
А если ей и впрямь его тепло
Дороже всех на свете поклонений?!
И если рвется в трубке телефонной:
— Люблю, люблю! Без памяти! Навек!
Люблю несокрушимо и бездонно! —
И снова горячо и восхищенно:
— Вы самый, самый лучший человек!
Так как решить все «надо» и «не надо»?
И как душе встревоженной помочь?
И что важней: житейские преграды
Иль этот голос, рвущийся сквозь ночь?
Кидая в мрак голубоватый свет,
Горит вдали последняя звезда.
Наверно, завтра он ответит «нет»,
Но нынче, взяв подаренный портрет,
Он по секрету тихо скажет «да»!