Александр Артёмов - Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне

Молния рассыпала огни,
Тополь наш зеленый стал багряным,
И от бурь и пламени в те дни
Сделался я огненным —
Гуряном!

Высоко всегда лети, мой стих,
Только всё высокое любя, —
Я на высях гор тебя взрастил,
На высотах вынянчил тебя.

Не спускайся с гордой вышины,
Помни — падь бескрылым лишь мила.
Благодарный радостям весны,
Берегись несчастия и зла.

И не унижай, мой стих, себя,
Не сбивайся с верного пути,
Только всё высокое любя,
Высоко
всегда лети!

Ночного неба надо мной
Расцвеченная арка…
То меркнут звезды надо мной,
То вспыхивают ярко.

Ковром разостлан небосвод
Прозрачный, бесконечный,
Прохлада ласковая льнет
К замешкавшимся встречным.

От звезд, от синей высоты
Не отвожу я взгляда:
О, если б вдруг воскресла ты,
Татик, моя отрада…

Когда родился я на свет
В избе своей убогой,
Седая, скорбная от бед,
Она молилась богу.

Когда родился я, она
Сказала через силу…
Та ночь была черным-черна,
И с неба моросило…

«Твоей звезды, родимый мой,
Не видно за ненастьем,
Твоя звезда покрыта тьмой —
Ты родился без счастья».

Я пережил, я перенес
Все горести недоли,
И стал я на ноги, подрос.
Как деревцо средь поля.

С отцом тащился за сохой,
Босой, полураздетый,
Во мраке той поры глухой
Мечтал о звездном свете.

Одна другой мрачней, страшней
Промчались те годины,
И я дошел до светлых дней
Страны моей родимой.

Ночного неба надо мной
Расцвеченная арка,
То меркнут звезды надо мной,
То вспыхивают ярко.

Ковром разостлан небосвод
Прозрачный, бесконечный,
Прохлада ласковая льнет
К замешкавшимся встречным.

От звезд, от синей высоты
Не отвожу я взгляда:
О если б вдруг воскресла ты,
Татик, моя отрада…

Моей звезды счастливый свет
Течет по всей вселенной,
Другой нигде на свете нет
Такой родной, бесценной.

Моя звезда — звезда Кремля
Горящая, вот эта,
Звезда, которой вся земля
Из края в край согрета.

Везде под небом голубым
Светить мне будет вечно
Вот этот пламенный рубин
Моей пятиконечной.

Сияй всё ярче сквозь года,
Сквозь тучи и ненастья,
Ты, человечества звезда,
Маяк людского счастья.

Над морем навстречу заре
колышется голубизна —
Венец голубых морей…
Незримые узы, страна,
навек породнили и нас,
И песни мои о тебе
написаны кровью моей.
И если когда-нибудь я
дышать перестану тобой,
Сойду на кривую тропу
иль сделаюсь в тягость тебе,—
То ты меня в землю втопчи
своею железной стопой,
И пусть раздается всегда
твой твердый и праведный бег.

Хохочет ли ветер, вздымая песок,
Луна ли струит померанцевый сок, —
Здесь смерть и бессмертье — приветствую их!
И славлю, покамест мой голос не стих,
Того, кто и смертью бессмертья достиг.

Отдав поклон больнице и палате
И медсестре, отнянчившей меня,
Пришел я вновь на линию огня,
Где льется кровь моих отважных братьев.

Как вражеская пуля ни лиха —
Невмоготу ей одолеть поэта,
Чья жажда жить теперь так велика,
Что смерть ничто в сравненья с жаждой этой.

Сразимся же, друзья мои! Весь мир
Коричневой чумою атакован;
А нам… нам легче лечь в бою костьми,
Чем променять свободу на оковы.

Вот враг опять лавиной огневой
Рванулся к нам; он лезет вон из кожи…
Пренебрежем же смертью, уничтожим
Прожорливые полчища его!

За мной, друзья! Всей грудью на врага!
Вперед, на зов армянского поэта!
Да будет наша честь нам дорога!
Да сгинет враг! Да здравствует победа!

Свинцовый дым густеет на холмах,
Гремит и содрогается Малахов,
Парят орлы, не знающие страха,
Поблескивая звездами впотьмах.

И огненные наши бастионы
Позор и смерть пророчат вам, тевтоны!
И каждый наш корабль береговой
Выносит вам свой смертный приговор!

Крепки ряды друзей моих суровых,—
Они встают и падают, но снова
Встают и устремляются вперед,
Святая месть сквозь пламя нас ведет.