Гарик Сукачёв - Внезапный будильник (сборник)

Коварной красавице

Я ответил:

«У меня отличные брюки

Серого цвета,

В крупную белую полоску,

С клешем от бедра.

Из натуральной шерсти

По 29 рублей за метр.

Также на мне неплохой пиджак

Синего цвета и батник

С изображением разных цветов.

А джинсы я куплю,

Когда пойду работать.

Ведь мне их не подарят предки,

Как Сереге.

Они у него были в турпоездке

За рубежом!

Но зато я написал для тебя

Новую песню.

А песня – не джинсы,

Она не протрется

И не превратится в ненужный хлам».

Моя любимая мне возразила:

«В данный момент меня не интересуют

Твои песни.

Я могу слушать на магнитофоне

Хорошие группы: “Самоцветы” и “Слейд”,

А у них песни не в пример твоим.

А от Сережкиных джинсов

Я вообще балдею!

Зачем мне парень без джинсов и с песней,

Лучше у меня будет парень в джинсах.

И тогда все девчонки свихнутся от зависти».

Я ушел очень расстроенным,

А красавица осталась с моим другом.

С тех пор прошло десять лет.

Я стал взрослым.

Я сменил много джинсов.

И я очень доволен, что не остался

С этой девчонкой.

Потому что она не поняла ничего.

Штаны купит любой дурак,

А песню надо сочинить самому.

Вот и судите сами,

Кто остался в дураках –

Я или она?

Краснофлотец Степан возвернулся домой,

Евдокия его не дождалась.

Пока спорил он с грозной крутою волной,

Она с другом его обнималась.

Краснофлотец Степан той измены простить

Был не в силах коварной невесте.

И решившись по-флотски ее утопить,

Он ее подстерег в темном месте.

«Евдокия! – взрычал он, как дикий сатрап, –

Мое сердце болит и страдает!

Разрази меня гром, укуси меня краб,

Меня ваш экстремизм удивляет!»

«Ах, оставьте, Степан, ваш воинственный тон.

Мне нет дела до ваших амбиций.

Я люблю Дормидонта, стахановец он,

И решили мы с ним пожениться».

«О! Невеста коварная, с глаз уходи!» –

Взвыл Степан, рвя на шее тельняшку.

Под тельняшкой наколка горит на груди:

«Не забуду родную Дуняшку».

Минул год. Дормидонт Евдокию подвел,

Оказавшись на каверзы скорым.

С ней натешившись всласть, городскую завел

И подался на фабрику в город.

Краснофлотцем Степаном гордится колхоз,

Адмиралом его величают.

Рыбнадзора начальник – отважный матрос,

Браконьеры его уважают.

Он срубил новый дом и завел порося,

Обзавелся красоткой-супругой.

Аграфена в медалях и вымпелах вся,

Он гордится своею подругой.

В этой песне морали совсем никакой.

Я вам спел ее для развлеченья.

Так да здравствует Партия – наш рулевой,

Нас ведущая к новым свершеньям!

Только это, только то,

Что-то будет, что же, что?

Я не знаю, я в бреду.

Может, я попал в беду?

Может быть, я заболел?

Может, мне уйти от дел?

Я не знаю, как мне быть?

Что мне помнить, что забыть?

Где-то счастье, где оно?

Мне не все, не все равно.

Я взбешен, попал впросак.

Умный я или дурак?

Мне бы что-нибудь хотеть –

Может, выть, а может, петь?

Вот задача, где ответ?

Может, прав я, может, нет?

Приходили доктора

И сегодня, и вчера.

И сказали, морща нос:

«Невменяемый. Невроз».

Уколов меня, сестра

Мне сказала:

«Спать пора.

Засыпай скорей, усни,

Пусть тебе приснятся сны».

Засыпаю, рядом мысль:

«В смысле – смысл или не смысл?»

А под мышкой жжет вопрос:

«Что такое паровоз?»

Пасмурный вечер. Серые здания.

Сигналы машин. Трамваев трезвон.

В городе дождь.

Город, градом израненный,

Горбится крышами и моргает

Глазами окон.

Городу заснуть бы, но – нет,

Не получается.

Людям ведь дома сидеть не хочется.

Дождь не помеха, какие глупости.

Наверняка, он скоро кончится.

И слышится жалобный города стон…

Дождь, дождь, дождь

Со всех сторон.

В скверах влюбленные зонтиком делятся.

На «Пушке» отважно грустит молодежь.

Толпа оптимистов у входа в «Метелицу»

Стоит, презирая навязчивый дождь.

И слышится жалобный города стон…

Дождь, дождь, дождь

Со всех сторон.

А назавтра растают тучи,

Улыбнется город печальный.

И нахальный солнечный лучик

Заглянет в чью-то тихую спальню.

Отряхнутся от влаги деревья,

Загалдят воробьи про что-то.

Лужи высохнут, станет теплее.

И наступит суббота.