Демьян Бедный - Том 4. Стихотворения 1930-1940

   Ума фашистского пучины
Полны отчаянных идей
Насчет мороченья людей.
Не для иной какой причины
В Берлин был вызван чудодей,
Американский доктор, Хэй,
Иль «доктор голода» по кличке.
Труд у него ученый есть,
В котором бой он дал привычке,
Дурной привычке, «сытно есть»:
«Еда! Какие предрассудки!
Еда страшнее всех зараз!
Есть можно раз, не больше, в сутки,
А лучше – в двое суток раз, –
Во избежанье несваренья
И растяжения кишок
Есть исключительно коренья
И подзаборный лопушок».
   Что я пишу вам правду-матку,
Даю вам точную цитатку:

Вот где «режимчик»! Благодать?
Кто мог режим такой создать?
Головорезы? Юмористы?
Доуправлялися фашисты:
Сидят, как раки на мели.
Вот до чего авантюристы
Народ немецкий довели.
Народ культурности великой,
Народ упорного труда,
Бездарною фашистской кликой
Куда приведен он? Куда?
С антикультурною основой
Он – под фашистским сапогом,
Под гнетом власти безголовой,
Его судьбой играть готовой –
Стал человечеству врагом,
Стал надвигающейся, новой
Всемирной бойни очагом, –
Он, в чьих руках и плуг и молот
Обогатить могли страну,
Он обрекается на голод
И на кровавую войну:
Он будет брошен в гул походный,
Как зверь свирепый и голодный,
Коль сам мозолистой рукой
Врагов не бросит в ящик сорный!

   Хэй! «Доктор голода»! Какой
Символ насмешливо-позорный!
Как он составился хитро!
«Хэйль Гитлер!» – Это уж старо.
Теперь фашизм в другом привете
Себя покажет в полном свете.
Фашизма сущность в нем дана:
«Хей! – Гитлер !»
                 Голод и война !

На редактора-тетерю
Взглянешь – как его забыть!
Вот гляжу и сам не верю,
Что такие могут быть.

Он, как муха из опары,
Лезет, вырезки гребя.
Ничего, напялив фары
Из очков (четыре пары!),
Он не видит вкруг себя.

Вкруг него живая сказка,
Жизнь кипит, бурлит, гудит,
Но очкастая двуглазка
Только в вырезки глядит.

Что там жизненная сказка,
Гул заводов и полей!
У него своя закваска:
Лишь газет была бы связка,
Были б ножницы да клей!

Прет он текст неутомимо
Из газет, календарей.
Жизнь проходит мимо, мимо
Запертых его дверей.

Попрошайкою безвестной
Постучаться в дверь боясь,
Умирает с жизнью местной
Органическая связь.

О работе ли похвальной,
О работе ли провальной,
Чт о цветет и что гниет
Рядом – в близости квартальной, –
Из газеты из центральной
Лжередактор узнает.

Больше вырезкой одною,
Вот и все. И ту – в петит!
К местной жизни став спиною,
Под газетной пеленою
Он воды не замутит.

Что! Отчет о местной …«Херю!
В наши дебри неча лезть».
Вот пишу и сам не верю…
А такие типы есть!

Звенит трамвай. Гудят автомобили.
Москва – в рабочем подвиге своем,
Он радостен, его мы полюбили,
В нем наша жизнь, в нем наших сил подъем,
В нем героизм, на свете небывалый,
Взметнувший к небу флаг кремлевский алый.

Рать дворников – у каждого двора –
Сгребает снег, заткнув за пояс полы.
Снует народ по улицам с утра,
Отцы к делам спешат, а детвора
Всех возрастов стремится в школы.
Еще зима, мороз. Деревья голы.
Но дни длинней. Весенняя пора
Не за горой – для нас, для миллионов
Живых людей, сынов и дочерей
   Великой родины своей,
Но не для тех предателей, шпионов,
Уж не людей, а бешеных зверей,
О чьих делах взволнованно и гневно
Читаем мы в газетах ежедневно.