Константин Бальмонт - Том 1. Стихотворения

Как хороши любви застенчивые ласки,
Когда две юные души озарены
Мечтой минутною, как чары детской сказки,
Как очертания причудливой волны.

Ни слова мы с тобой друг другу не сказали,
Но был наш разговор без слов красноречив,
С тобой расстался я без муки, без печали,
Но сохранил в душе восторженный порыв.

…Теперь другую страсть, страсть знойную, лелея,
Я более пленен той чистою мечтой, –
Как бледный Север мне и ближе, и милее,
Чем светлый знойный Юг с своею красотой.

  Когда между тучек туманных
Полночной порой загорится Луна,
Душа непонятной печали полна,
  Исполнена дум несказанных,
Тех чувств, для которых названия нет,
  И той Красоты бесконечной,
  Что, вспыхнув, зарницею вечной,
Сияет потом в черном сумраке лет.

Я расстался с печальной Луною, –
Удалилась царица небес,
Там, в горах, за их черной стеною,
Ее лик омраченный исчез.

  И в предутреннем сумраке ясном
  Мне послышался вздох ветерка,
  И в лазури, на небе прекрасном,
  Отразилась немая тоска.

Силуэты лесных великанов
Молчаливо предстали вдали,
И покровы дрожащих туманов
Над заплаканным лугом легли.

  Вся Природа казалась больною
  И как будто молила меня,
  И грустила, прощаясь с Луною,
  В ожидании знойного дня.

Вдыхая морской освежительный воздух,
Качаясь на сине-зеленых волнах,
В виду берегов Скандинавии,
Я думал, мой друг, о тебе, –
О тебе,
Чей образ со мной неразлучен,
Точно так же, как час возвращающий дню
Приближение ночи
Неразлучен с красавицей неба, Вечерней Звездой, –
Как морская волна неразлучна с пугливою чайкой.
Много ярких светил в безграничном пространстве Лазури, –
Лучезарный Арктур, Береники блестящие кудри,
Орион, и созвездие Леды,
Большая Медведица,
Но среди миллионов светил
Нет светила прекрасней Вечерней Звезды
Много птиц, много гостий крылатых, летит через Море,
Бросив берег его, направляясь к другому,
Что вдали где-то там затерялся среди синевы и туманов, –
Но только одну белокрылую чайку
С любовью баюкает, точно в родной колыбели,
Морская волна.
Чайка взлетает к нависнувшим тучам,
Чайка умчится в далекие страны, –
Куда и зачем, вряд ли знает сама, –
Но снова, как странник,
Уставший бродить в бесприютных краях,
Прилетит она к синей родимой волне,
Прильнет к ней своей белоснежною грудью, –
И Солнце смеется, взирая на них,
И шлет им лучистые ласки
Так и я, разлучившись с тобой,
О, мой друг бесконечно любимый,
Был сердцем с тобой неразлучен,
Я баюкал твой ласковый образ в своей трепетавшей груди,
Вдыхая морской освежительный воздух,
Качаясь на сине-зеленых волнах,
Ввиду берегов Скандинавии.

  Есть красота в постоянстве страдания
  И в неизменности скорбной мечты
  Знойного яркого Солнца сияние,
  Пышной Весны молодые черты
  В сердце не так вызывают сознание
  Ласки больной, неземной красоты,
Как замка седые руины, печальной Луны трепетание,
Застенчивых сумерек скорбь, или осени грустной листы.

Липы душистой цветы распускаются…
  Спи, моя радость, усни!
Ночь нас окутает ласковым сумраком,
В небе далеком зажгутся огни,
Ветер о чем-то зашепчет таинственно,
И позабудем мы прошлые дни,
И позабудем мы муку грядущую…
  Спи, моя радость, усни!

Бедный ребенок, больной и застенчивый,
Мало на горькую долю твою
Выпало радости, много страдания.
Как наклоняется нежно к ручью
Ива плакучая, ива печальная,
Так заглянула ты в душу мою,
Ищешь ответа в ней… Спи! Колыбельную
  Я тебе песню спою!

О, моя ласточка, о, моя деточка,
В мире холодном с тобой мы одни,
Радость и горе разделим мы поровну,
Крепче к надежному сердцу прильни,
Мы не изменимся, мы не расстанемся,
Будем мы вместе и ночи и дни.
Вместе с тобою навек успокоимся…
  Спи, моя радость, усни!

   Пусть кимвалы поют,
   Пусть тимпаны звучат,
   Богу Нашему гимн,
   Стройный гимн возгласят.
     Пойте священные песни
     В честь Вседержителя-Бога,
     Он за народ Свой смиренный
     Поднял десницу Свою.