Константин Бальмонт - Том 3. Стихотворения

Душу обнял ты мою,
Светловзор, тебя пою.
Чем меня заворожил?
Ведь не золотом кудрей,
Хоть в саду ты всех светлей,
Хоть из всех ты сердцу мил
Изумрудностью очей,
Воркованием речей.
Хоть и этим упоил,
Да не этим душу взял,
И не этим во дворец
Манишь столько ты сердец,
В самый праздничный наш зал.
Тем, что взор твой отразил
Несосчитанность светил,
Тем, что голос твой – весна,
Сине-Море-глубина,
Тем, что каждый поцелуй
У тебя как свежесть струй,
Тем, что телу дав мечты,
В теле душу обнял ты,
Этим, этим, меж сердец,
Взял мое ты наконец.

Хорошо ль вы, братцы, почивали,
Хорошо ль вы спали, ночевали?
Я-то добрый молодец, хоть спал,
Только плохо сердцем почивал.
Снилось мне, что бережком я красным
По крутым местам пошел опасным,
Был мне люб тот красный бережок,
Как он крут, мне было невдомек.
Загулялся я, и оступился,
Бережок тот красный обвалился.
Оступился левой ногой,
Ухватился правою рукой
Я за древо крепкое, кручину,
И держу, и древо не покину
Так вот здесь, над быстрою водой,
Весь свой век скончаю молодой.

Розовая кашка
В заре расцвечалась.
А белая пташка
По садику металась.
Самая белая
Меж белых райских птиц,
Самая несмелая,
С ветвей упала ниц
Крылышком махает,
Крылышками блещет,
Сердцем воздыхает,
На земле трепещет
Мать моя родная,
Мать Земля сырая,
Исповедь мою
Я не утаю.
Ветви изумрудны,
От сестриц там бело,
Ветви – многочудны,
Быть там не сумела
Что-то закружилось,
Что-то повлекло,
В вихре я носилась,
Стало тяжело.
Я была в усладе,
В саде и не в саде,
Выше изумруда,
Новое там чудо
Дух мой захватило
Выше быть ветвей!
Слабость или сила,
Но была я – с ней.
С сладостию, с нею,
Быть хочу опять,
Лишь о ней жалею,
Больше – не видать
Полно, птичка, биться
О сырую землю.
В сердце все вместится,
Сердцу здесь я внемлю.
Я твоей был силой,
Слабостью несмелой.
С пташкой белокрылой
Быть мне птицей белой!

Я приду к тебе в навечерие,
Буду ждать тебя у преддверия,
Чтоб в заветный час мне увидеть свет
Ненаглядных глаз, где на все ответ.

Я приду к тебе как наитие,
Буду ключ златой для раскрытия,
Чтоб душа душе, о. Жемчужина,
Вся была сполна обнаружена.

Я приду к тебе как к заутрене,
Я Жемчужине Перламутровне
Прошепчу сквозь дверь: «Отомкни теперь
Я люблю тебя Отворись и верь».

– Ты где была, Жемчужина, когда я ждал тебя?
– Я в раковине пряталась, и там ждала – любя.
– О чем же ты, Жемчужина, там думала в тиши?
– О радости, о сладости, о счастии души.
– И в чем же ты, Жемчужина, то счастие нашла?
– В дрожании сознания, что ввысь взойду – светла.
– А знала ль ты, Жемчужина, что терем твой сломлю?
– Он темен был, я светлая, я только свет люблю.
– А знала ль ты, Жемчужина, что после ждет тебя?
– Я отсвет Лун, я отблеск Солнц, мои путь – светить любя.

– О, сестра моя дарованная,
Лучшей мыслью облюбованная,
Солнце, Море, все мое,
Что ты видишь? – Лезвие.
– О, сестра моя, пленительница,
Звездных мыслей обольстительница,
Что грозит нам лезвием?
– Лес. – Но мы в Саду вдвоем.
– Лес грозится нам разбойниками,
Смертелюбами, покойниками
– Для чего ж идти нам в Лес,
Если столько здесь чудес?
– Если я Судьбой дарованная,
Звездной мыслью облюбованная,
Я хочу их просветить,
В яму к свету бросить нить
– О, над душами гадательница,
Золотая сострадательница,
Если ты горишь в Саду,
Видит Лес – из тьмы – звезду.
И свободны волей яменники,
Захотят, прибудут пламенники,
Не хотят, продолжать путь,
Ты же, звездность, в звездах будь.

Если жемчуг, сапфир, гиацинт, и рубин
С изумрудом смешать, превративши их в пыль,
Нежный дух ты услышишь, нежней, чем жасмин,
И красиво пьяней, чем ваниль.
В аромате таком есть фиалка весны,
И коль на ночь подышешь ты тем ароматом,
Ты войдешь в благовонно стозвонные сны,
Ты увидишь себя в Вертограде богатом,
В Вертограде двенадцати врат,
Где оплоты подобны сияющим латам,
И рядами в стенах гиацинты горят,
И рядами алеют и льются рубины,
И рядами, как возле озер – берега,
Изумруды, сапфиры горят, жемчуга,
Кто-то шепчет тебе «Ты единый!
Посмотри, посмотри: –
Здесь заря – до зари.
Любишь?» – «Счастье! Люблю.» – «Повтори! Повтори!»
«О, люблю!» – Как сияют вершины!