Максим Рыльский - Стихотворения и поэмы

Уж пахнет осень прелою листвой
И первые снежинки пролетают, —
Охотники, подняв арапник свой,
Борзых собак в пустой простор спускают.

Всё дышит, бьется, голосит, идет.
Он любит птицу, рыбу любит, волка, —
И, всех любя, безжалостно берет
Холодную и верную двустволку.

Благодатный, долгожданный,
Светом радуг осиянный,
Гость вечерний, золотой,
Падай — бодрый, звонкий, свежий —
Над засушливой, безбрежной,
Пропыленной стороной.

Ты вздохни горячей грудью,
Мать-земля! Тебя остудит
Щедрый дождь, и оживит —
И пшеничной и ячменной
Буйной порослью отменной
Ширь полей возвеселит.

Трепещет осоко́рь, гигантом белым
Вздымаясь ввысь, где птицы лишь одни, —
И хорошо прилечь в его тени,
К земле приникнув наболевшим телом.

Вокруг дома́, пустым ларям сродни,
Слова людей с их опытом несмелым…
Дай, сердце, волю крыльям онемелым,
Расправь их, ими в высоте сверкни!

А сердце мне: ведь ты листок единый
На ветке всеземного исполина,
Ты лишь частица, линия одна!

Умей же слышать, как проходят соки
Сквозь этот ствол, могучий и высокий,
Познай, какая в целом глубина!

Вы в затхлых буднях, чьи смесились даты,
В пыли неправд и кривотолков злых
Блестите, мысли, как зарниц ночных
Глаза в предчувствии грозы крылатой.

Темнеет небо. Гулов громовых
Всё ближе слышны тяжкие раскаты,
И вдруг на грудь, где все желанья сжаты,
На землю хлынет холод струй живых.

И радостно впивает по́рой каждой
Тот дождь земля, измученная жаждой,
К ней лилия в изнеможенье льнет.

Так вы, тревожные, людей зовете
От будней, от погибели в болоте,
К бескрайностям оснеженных высот.

Запахла осень вялым табаком,
И яблоками, и ночным туманом,
Сверкают астры над песком румяным
За широко распахнутым окном.

Кузнечик в травах, как зеленый гном,
Смычком поводит. И зачем весна нам,
Когда с годами выдержанней станем
И мудрость нас украсит серебром.

Бери суму и дом родной покинь,
И пей холодную немую синь
На взлесье, где медово пахнут дыни.

Учись быть и правдивым, и простым
И, проходя по листьям золотым,
Забудь про башни темные гордыни.

Докуривайте, господа, кончайте
Ликер и кофе. Мщенья грозный час
Уже настал. По лестнице грохочут
Железные шаги и сотрясают
Всю землю: никуда вам не укрыться
И гнева правого не избежать.

Ключи от житниц бросьте в океан,
В глухие, вспененные ветром волны,
Скупые рыцари, в последний раз
На золото взгляните в подземельях,
В последний раз уста своих любовниц
Накрашенных целуйте. Дверь трещит,
Гремит железо, голоса гудят,
И встало зарево в высоких окнах.

По городу, Парисовы чертоги
Покинув, шла она в часы тревоги
И встретила у крепостных валов
Толпу троянцев — хмурых стариков.
«Вот женщина, что топит нас и губит!»
— «Ее напрасно сын Приама любит!»
— «Убить ее!»
— «И смерти мало ей!»

Тут глянула она из-под бровей
И дальше двинулась походкой плавной.
А те: «Хвала и слава богоравной!»

Великою отмечен благостыней,
Анхизов сын глядел богине вслед:
А дымка легкая, чей нежный цвет
Блеснул вдали, исчезла в небосини.

Не только лебеди, а целый свет
Служили ей — отраде и святыне,—
Хотя из пены родилась богиня,
Но тверже не было ее и нет.

Эней не мог забыть ее ладони,
Они его ласкали, а не жгли,
А волны бушевали, словно кони,

Троянские качались корабли,
И боги провожали их колонну, —
Одни гневясь, другие благосклонно.