Михаил Ломоносов: Избранные произведения

Христиан Вольф (1679–1754) пользовался европейской славой. Он слыл учеником великого Лейбница, но, в сущности, отказался от его «монады», скрывавшей в себе идею непрестанного развития. Он был догматиком-рационалистом, стремившимся утвердить все науки на прочном логическом основании и объединить все отрасли знаний в универсальную систему с помощью «математического метода». Но это была не математика в подлинном значении слова, а способ рассуждения и изложения по методу, предложенному в геометрии Эвклида. Вольф распространил этот способ выведения истин на все науки и на вопросы философии и морали. На титульном листе немецкого издания «Метафизики» он поместил изображение солнца, рассеивавшего своими лучами темные облака, возвещая торжество разума. Физические воззрения Вольфа были эклектичны. Переходя к реальному миру, он включал в свою систему всю совокупность фактов современного естествознания. Он был отличным педагогом и излагал предмет ясно и доходчиво, хотя сухо и педантично. Уже в одном из первых доношений в Петербург русские студенты сообщали, что Вольф читает им курс математики, включающий начала гидравлики и гидростатики.

Христиан Вольф сыграл заметную роль в истории немецкого Просвещения, но было бы неверно видеть в нем только передового мыслителя. И Ломоносову потребовалось немало умственных усилий, чтобы преодолеть метафизику Вольфа. В своих первых «специменах» («образчиках знаний»), посланных в Петербург, Ломоносов из общих философских положений Вольфа ссылается только на закон достаточного основания – «ничто не может совершаться без достаточного основания». Сами же «специмены» посвящены физическим вопросам, которые его больше всего интересовали: «О превращении твердого тела в жидкое, в зависимости от движения предсуществующей жидкости» (15 октября 1738) и «О различии смешанных тел, состоящем в сцеплении корпускул», т. е. молекул (март 1739). Вольф отмечал способности Ломоносова, который, по его словам, обладал самым светлым умом среди посланных к нему студентов. [9] Пребывание Ломоносова в Марбурге, его обучение у Вольфа и отношение его к вольфианству см в кн.: Морозов А. А. М В. Ломоносов: Путь к зрелости. С. 221–304. См. также: Морозов А. А. М. В. Ломоносов и телеология Христиана Вольфа // Литературное творчество Ломоносова: Исследования и материалы. М.; Л., 1962. С 163–196.

Вместе с первым же «специменом» Ломоносов послал в Петербург, как доказательство успехов во французском языке, свой перевод оды Фенелона, приложенной к его роману «Похождения Телемака». Перевод выполнен четырехстопным ямбом с чередованием мужских и женских рифм. Занимаясь вопросами стихосложения, Ломоносов проверял принципы В. К. Тредиаковского, опираясь на опыт европейской поэзии. В Марбурге он приобрел «Итальянско-французско-немецкую грамматику» (1699) Дж. Венерони, содержавшую отрывки из произведений Ариосто, Петрарки, Тассо и Джамбатиста Марино (1569–1625) – крупнейшего поэта и теоретика итальянского барокко. [10] Об итальянских интересах Ломоносова см.: Горохова Р. М. Ломоносов и Тассо // «Рус. лит.». 1984, № 3. С. 158–169.

В трактате Тредиаковского, который придирчиво изучал Ломоносов, была помещена «Эпистола от российский поэзии к Аполлину» (Аполлону), где были перечислены различные немецкие поэты, крупные, как И.-Х. Гюнтер и Б.-Г. Брокес, и менее значительные, как подвизавшиеся при саксонском дворе И. Бессер и И.-У. Кёниг, и совсем неприметные. Вероятно, Тредиаковский, сведущий во французской поэзии, о немецкой знал понаслышке, со слов петербургских академиков. Ломоносов получил за границей возможность ознакомиться с немецкой поэзией непосредственно. Первыми немецкими книгами, которые попали ему в руки, были шеститомная антология поэтов позднего барокко – «Гофман фон Гофмансвальдау и другие избранные немецкие поэты» (1706), приобретенная Д. Виноградовым, и «Стихотворения» Гюнтера (вероятно, издания 1735 года), купленные Г. Рейзером. [11] Реестры книг, приобретенных Д. Виноградовым и Г. Рейзером, опубликованы нами в кн.: Морозов А. А. Ломоносов: Путь к зрелости. С. 462–464.

Иоганн Христиан Гюнтер (1695–1723) был кумиром студенческой молодежи, увлекавшейся его полными задора жизнерадостными стихами, которые позднее ценил Гёте. [12] См. Гёте И. В. Поэзия и правда. // Собр. соч.: В 13 т. М., 1935. Т. 9. С. 282–283. Но внимание Ломоносова несомненно привлекла и ода Гюнтера по случаю победы Евгения Савойского над турками 21 мая 1718 года, имевшей большое значение для славянских народов по Дунаю.