Дмитрий Быков - Ясно. Новые стихи и письма счастья

Закат над квадратом моим дворовым.
Розовость переливается в рыжину.
Мне сладко, стыдно.
Я жаден, разочарован.
Мне несколько скучно.
Со всем этим я живу.

За срок, который был мною прожит,
Ни дня не давал дышать без помех
Тот местный дух, который сам ничего не может
И вечно поносит всех.

Его дежурное «Не положено»,
Нехватка насущного, страх излишнего
Гнались за мною, как взгляд Рогожина
Всюду преследовал князя Мышкина.

Если я сплю не один, то это разврат.
Если один, то и для разврата я слишком плох.
Я грабитель, если богат,
А если беден, то лох.

Меня не надо, и каждый, кто не ослеп,
Видит, как я предаю Лубянку и крепость Брестскую.
Если я ем – я ем ворованный русский хлеб.
Если не ем, то я этим хлебом брезгую.

Сам он работой ни разу не оскоромился,
Даром что я наблюдал его много лет.
Это ниже его достоинства,
Которого, кстати сказать, и нет.

Иногда, когда он проваливался по шею
И у него случался аврал,
Он разрешал мне делать, что я умею,
И подать за это брал.

Периодически он мне сулил тюрьму и суму.
Тогда в ответ я давил на жалость.
«Слушай, давай я сдохну?» – я говорил ему,
Но это даже не обсуждалось.

Без меня его жизнь давно бы стала растительной —
Дуб на юру, ковыль на ветру.
Если возможен и вправду грех непростительный —
Это если я сам умру.

Смерть неприлична. Забудем про это слово.
Она не дембель, а самострел.
И правда, где он найдет другого,
Который бы это терпел
И сам же об этом пел?

Потом они скажут: извините.
Все так, как предсказывали вы.
Когда все это было в зените,
Нам ужасно лгали, увы.

И мы, пребывая в Вальгалле,
Глаза опуская от стыда,
Ответим: ну конечно, вам лгали.
Вам лгали, а нам – никогда.
Потом они скажут: простите.
За что? Вы знаете, за что.
Сами знаете: родители, дети,
Театры, цирки шапито.

Семейство зависит от мужчины,
От мэтра зависит травести…
Короче, у нас были причины
Именно так себя вести.

И мы – не без искренней кручины —
В ответ горячо прокричим:
Разумеется, были причины.
Лишь у нас не бывает причин.

Тогда, уже несколько уверенней,
Проявится ссучившийся друг:
– Вообще это было в духе времени.
У времени был такой дух.

И мы, оглядевшись воровато,
В ответ залепечем горячо:
– Эпоха, эпоха виновата!
С вас спросу нету, вы чо.

Тогда, добираясь до крещендо,
Они перейдут на полный глас:
С чего это нам просить прощенья?
С чего это, собственно, у вас?

С рожденья рахит, пальто из ваты,
Чесотка, болезни головы —
Короче, вы сами виноваты,
Что мы получились таковы.

И главное, нас столько чморили —
И нас, и непутевую мать, —
Что, когда мы всё это натворили,
Нас можно простить и понять.

Больные, униженные вечно,
Забывшие письменную речь…
– Конечно, – мы скажем, – конечно!
Конечно, – мы скажем, – конеч…

Бог с тобой, наша мирная обитель,
Притяжение пейзажей и масс.
Вы только отскребитесь, отскребитесь,
Хоть от мертвых отскребитесь от нас.

Добрый читатель, что тебе надо,
чтобы не сдохнуть здесь:
Порцию меда, порцию яда, выверенную смесь?
Злой обладатель первых проплешин,
первых руин во рту,
Чем ты вернее будешь утешен в скудном своем быту?

Можем придумать сказочный остров,
солнца резервуар,
Землю с названьем через апостроф, вроде Кот д’Ивуар:
Так я и вижу где-нибудь в джунглях шкуру того кота —
Там, где мелькает в бликах ажурных теплая смуглота.

Страсти-мордасти, Пристли и Кристи,
ром, буйабес, кускус,
Грозди угрозы, кисти корысти, яд, пистолет, укус,
Труп генеральши, страсть сенегальши,
выдумка, фальшь, игра —
Все что угодно, лишь бы подальше от твоего угла!

Или вернее – язвы коснуться, в тайную боль попасть,
В стоны сиротства, гордость паскудства,
бренность, растленность, власть,
Где-нибудь рядом, прямо за шторой,
за угол, корпус Б, —
Высветить бездну, рядом с которой ты еще так себе?
Что же мне выдумать? Как ввязаться
в битву за падший дух?
Муза, сейчас мы убьем двух зайцев,
двух крокодилов, двух
Хищных котов – д’ивуар и просто;
полный стакан – с пустым,
Бездну юродства с духом господства
запросто совместим.