Василий Курочкин - Поэты «Искры». Том 1

В уголку, у камелька,
Где мечтаю я бесплодно,
Друг домашний, пой свободно
Под напевы старика.
Друг-сверчок, в углу, вдвоем,
Позабудем обо всем.

Одинаков наш удел:
Над тобой трунят ребята;
Я работника, солдата
Услаждал, когда я пел.
Друг-сверчок, в углу, вдвоем,
Позабудем обо всем.

Но боюсь, не дух ли злой
Скрыт в тебе, мой друг домашний,
Чтоб остаток старых шашней
Подсмотреть под сединой?
Друг-сверчок, в углу, вдвоем,
Позабудем обо всем.

Или феей с облаков
Ты подослан с повеленьем
Разузнать, каким стремленьем
Бьется сердце стариков?
Друг-сверчок, в углу, вдвоем,
Позабудем обо всем.

Или скрыт в моем сверчке
Бедный труженик, который
Дымом славы тешил взоры —
И погиб на чердаке?
Друг-сверчок, в углу, вдвоем,
Позабудем обо всем.

Всем, тщеславием влекомым,
Нужен он, хвалебный чад…
Боже! дай им что хотят —
Славы бедным насекомым…
Друг-сверчок, в углу, вдвоем,
Позабудем обо всем.

Цель страданий, цель трудов!
Мудрый — выше цели этой.
Счастлив тот, кто спас от света
Веру, песни и любовь.
Друг-сверчок, в углу, вдвоем,
Позабудем обо всем.

Славу зависть сторожит,
И — война любимцам славы!
В мире тесно; люди правы:
Каждый местом дорожит.
Друг-сверчок, в углу, вдвоем,
Позабудем обо всем.

Пусть тревожный дух уймет
Эта истина простая:
Знаменитость, вырастая,
Независимость гнетет.
Друг-сверчок, в углу, вдвоем,
Позабудем обо всем.

Будем песни петь свои —
Ты за печкой, я на стуле,—
И дай бог, чтоб мы уснули
Позабытые людьми.
Друг-сверчок, в углу, вдвоем,
Позабудем обо всем.

Нет больше песен — нет! К чему стремленье?
От старика искусство прочь бежит.
У новичка моложе вдохновенье,
И бойкий стих он ловче закруглит.
Когда с душой своей пред небесами
Я говорю один в тиши лесов,
Мне вторит эхо прозой, не стихами —
Бог не дает мне более стихов.

Бог не дает! Как осенью суровой
Поселянин в свой темный сад придет
И дерево сто раз осмотрит снова:
Авось на нем висит забытый плод;
Так я ищу, так я тревожусь ныне —
Но дерево мертво от холодов…
О, скольких нет плодов в моей корзине!
Бог не дает мне более стихов.

Бог не дает! Но всё в душе тревога;
Тебя, народ, запуганный в борьбе,
Поднять хочу и слышу голос бога:
Народ, проснись! Венец готов тебе.
Когда ж, в душе почувствовав отвагу,
Я петь хочу — и, сбросив гнет годов,
Народ-дофин! вести тебя ко благу —
Бог не дает мне более стихов.

Час близок. Франция, прости. Я умираю.
Возлюбленная мать, прости. Как звук святой,
Сберег до гроба я привет родному краю.
О! Мог ли так, как я, тебя любить другой?
Тебя в младенчестве я пел, читать не зная,
И, видя смерти серп над головой почти,
Я, в песне о тебе дыханье испуская,
Слезы, одной твоей слезы прошу. Прости!

Когда стонала ты в руках иноплеменных,
Под колесницами надменных королей,
Я рвал знамена их для ран твоих священных,
Чтоб боль твою унять, я расточал елей.
В твоем падении заря зажглась — и время
Благословения племен должно прийти,
Затем что брошено твоею мыслью семя
Для жатвы равенства грядущего. Прости!

Я вижу уж себя зарытого, в гробнице.
Кого любил я здесь, о! будь защитой их,
Отчизна, вот твой долг пред бедной голубицей,
Не тронувшей зерна на пажитях твоих!
Чтобы к сынам твоим с мольбой дошел мой пламень —
Удерживая смерть на пройденном пути,
Своей гробницы я приподымаю камень.
Рука изнемогла. Он падает. Прости!

Когда ко мне скука ползет, как змея,
Справляйте поминки: я умер, друзья!
Когда ж наслажденье сойдет с облаков
И манит венком благодатных даров —

Слава богу — я жив и здоров!
Слава богу — я жив и здоров!

Пусть скряга звонит своим золотом — я…
Справляйте поминки: я умер, друзья!
Для звона стаканов, в тумане паров,
С хорошим вином всех возможных сортов —

Слава богу — я жив и здоров!
Слава богу — я жив и здоров!

Когда мне попалась педанта статья —
Справляйте поминки: я умер, друзья!
Когда же при мне, без напыщенных слов,
Читают строфу задушевных стихов —