Константин Батюшков - Стихотворения (1809-1821)

Ты улыбнулась, о дева любви!

Чувствуешь в сердце томленье и сладость,

Сильны восторги и пламень в крови!..

Зафна, о Зафна! - там голубь невинный

С страстной подругой завидуют нам...

Вздохи любови - источник пустынный

С ревом и с шумом умчит по полям1

Первая половина 1810

НА СМЕРТЬ СУПРУГИ Ф. Ф. К"ОКОШКИ>НА

Nell'eta sua piu bella, e piu fiorita...

...E vivi, e bella al del salita.

Petrarca

[В своем самом прекрасном, самом цветущем возрасте...

и живой, и прекрасной на небо взошла. Петрарка (итал.)]

Нет подруги нежной, нет прелестной Лилы!

Все осиротело!

Плачь, любовь и дружба, плачь, Гимен унылый!

Счастье улетело!

Дружба! ты всечасно радости цветами

Жизнь ее дарила;

Ты свою богиню, с воплем и слезами,

В землю положила.

Ты печальны тисы, кипарисны лозы

Насади вкруг урны!

Пусть приносит юность в дар чистейший слезы

И цветы лазурны!

Все вокруг уныло! Чуть зефир весенний

Памятник лобзает;

Здесь, в жилище плача, тихий смерти гений

Розу обрывает.

Здесь Гимен, прикован, бледный и безгласный,

Вечною тоскою,

Гасит у гробницы свой светильник ясный

Трепетной рукою!

Апрель или май 1811

ПЛЕННЫЙ

В местах, где Рона протекает

По бархатным лугам,

Где мирт душистый расцветает,

Склонясь к ее водам,

Где на горах роскошно зреет

Янтарный виноград,

Златый лимон на солнце рдеет

И яворы шумят;

В часы вечерния прохлады

Любуяся рекой,

Стоял, склоня на Рону взгляды

С глубокою тоской,

Добыча брани, русский пленный,

Придонских честь сынов,

С полей победы похищенный

Один - толпой врагов.

"Шуми, - он пел - волнами, Рона,

И жатвы орошай,

Но плеском волн - родного Дона

Мне шум напоминай!

Я в праздности теряю время,

Душою в людстве сир;

Мне жизнь - не жизнь, без славы - бремя,

И пуст прекрасный мир!

Весна вокруг живит природу,

Яснеет солнца свет;

Все славит счастье и свободу,

Но мне свободы нет!

Шуми, шуми волнами, Рона,

И мне воспоминай

На берегах родного Дона

Отчизны милый край!

Здесь прелесть - сельские девицы!

Их взор огнем горит,

И сквозь потупленны ресницы

Мне радости сулит.

Какие радости в чужбине?

Они в родных краях;

Они цветут в моей пустыне

И в дебрях и в снегах.

Отдайте ж мне мою свободу!

Отдайте край отцов,

Отчизны вьюги, непогоду,

На родине мой кров,

Покрытый в зиму ярким снегом!

Ах! дайте мне коня;

Туда помчит он быстрым бегом

И день и ночь меня!

На родину, в сей терем древний,

Где ждет меня краса

И под окном, в часы вечерни,

Глядит на небеса;

О друге тайно помышляет...

Иль робкою рукой

Коня ретивого ласкает,

Тебя, соратник мой!

Шуми, шуми волнами, Рона,

И жатвы орошай;

Но плеском волн - родного Дона

Мне шум напоминай!

О ветры, с полночи летите

От родины моей;

Вы, звезды севера, горите

Изгнаннику светлей!"

Так пел наш пленник одинокой

В виду лионских стен,

Где юноше судьбой жестокой

Назначен долгий плен.

Он пел - у ног сверкала Рона,

В ней месяц трепетал,

И на златых верхах Лиона

Луч солнца догарал.

<1814>

ГЕЗИОД И ОМИР, СОПЕРНИКИ

Посвящено А<����лексею> Н<����иколаевичу> О<����ленину> ,

любителю древности

Народы, как волны, в Халкиду текли,

Народы счастливой Эллады!

Там сильный владыка, над прахом отца

Оконча печальны обряды,

Ристалище славы бойцам отверзал.

Три раза с румяной денницей

. Бойцы выступали с бойцами на бой;

Три раза стремили возницы

Коней легконогих по звонким полям}

И трижды владетель Халкиды

Достойным оливны венки раздавал.

Но солнце на лоно Фетиды

Склонялось, и новый готовился бой.

Очистите поле, возницы!

Спешите! Залейте студеной струей

Пылающи оси и спицы;

Коней отрешите от тягостных уз

И в стойлы прохладны ведите;

Вы, пылью и потом покрыты бойцы,

При пламени светлом вздохните,

Внемлите, народы, Эллады сыны,

Высокие песни внемлите!

Пройдя из края в край гостеприимный мир,

Летами древними и роком удрученный.

Здесь песней царь, Омир

И юный Гезиод, Каменам драгоценный,

Вступают в славный бой.

Колебля маслину священную рукой,

Певец Аскреи гимн высокий начинает

(Он с лирой никогда свой глас не сочетает):

Гезиод

Безвестный юноша, с стадами я бродил

Под тенью пальмовой близ чистой Ипокрены;

Там пастыря нашли прелестные Камены,

И я в обитель их священную вступил.