Константин Батюшков - Стихотворения (1809-1821)

"Утешься", - Делии сквозь слезы говорил;

"Утешься!" - и еще с невольным трепетаньем

Печальную лобзал последним лобызаньем.

Казалось, некий бог меня остановлял:

То ворон мне беду внезапно предвещал,

То в день, отцу богов Сатурну посвященной,

Я слышал гром глухой за рощей отдаленной.

О вы, которые умеете любить,

Страшитеся любовь разлукой прогневить!

Но, Делия, к чему Изиде приношенья,

Сии в ночи глухой протяжны песнопенья

И волхвованье жриц, и меди звучный стон?

К чему, о Делия, в безбрачном ложе сон

И очищения священною водою?

Все тщетно, милая, Тибулла нет с тобою.

Богиня грозная! спаси его от бед,

И снова Делия мастики принесет,

Украсит дивный храм весенними цветами

И с распущенными по ветру волосами,

Как дева чистая, во ткань облечена,

Воссядет на помост: и звезды, и луна,

До восхождения румяныя Авроры,

Услышат глас ее и жриц Фарийских хоры.

Отдай, богиня, мне родимые поля,

Отдай знакомый шум домашнего ручья,

Отдай мне Делию: и вам дары богаты

Я в жертву принесу, о Лары и Пенаты!

Зачем мы не живем в златые времена?

Тогда беспечные народов племена

Путей среди лесов и гор не пролагали

И ралом никогда полей не раздирали;

Тогда не мчалась ель на легких парусах,

Несома ветрами в лазоревых морях.

И кормчий не дерзал по хлябям разъяренным

С сидонским багрецом и с золотом бесценным

На утлом корабле скитаться здесь и там.

Дебелый вол бродил свободно по лугам,

Топтал душистый злак и спал в тени зеленой;

Конь борзый не кропил узды кровавой пеной;

Не зрели на полях столпов и рубежей

И кущи сельские стояли без дверей;

Мед капал из дубов янтарного слезою:

В сосуды молоко обильною струею

Лилося из сосцов питающих овец...

О мирны пастыри, в невинности сердец

Беспечно жившие среди пустынь безмолвных!

При вас, на пагубу друзей единокровных,

На наковальне млат не исковал мечей,

И ратник не гремел оружьем средь полей.

О век Юпитеров! О времена несчастны!

Война, везде война, и глад, и мор ужасный,

Повсюду рыщет смерть, на суше, на водах...

Но ты, держащий гром и молнию в руках!

Будь мирному певцу Тибуллу благосклонен.

Ни словом, ни душой я Не был вероломен;

Я с трепетом богов отчизны обожал,

И, если мой конец безвременный настал

Пусть камень обо мне прохожим возвещает:

"Тибулл, Месаллы друг, здесь с миром почивает".

Единственный мой бог и сердца властелин,

Я был твоим жрецом, Киприды милый сын!

До гроба я носил твои оковы нежны,

И ты, Амур, меня в жилища безмятежны,

В Элизий приведешь таинственной стезей,

Туда, где вечный май меж рощей и полей,

Где расцветает нард и киннамона лозы,

И воздух напоен благоуханьем розы;

Там слышно пенье птиц и шум биющих вод;

Там девы юные, сплетяся в хоровод,

Мелькают меж древес, как легки привиденья;

И тот, кого постиг, в минуту упоенья,

В объятиях любви, неумолимый рок,

Тот носит на челе из свежих мирт венок.

А там, внутри земли, во пропастях ужасных

Жилище вечное преступников несчастных,

Там реки пламенны сверкают по пескам,

Мегера страшная и Тизифона там

С челом, опутанным шипящими змиями,

Бегут на дикий брег за бледными тенями.

Где скрыться? адский пес лежит у медных врат,

Рыкает зев его... и рой теней назад!..

Богами ввержены во пропасти бездонны,

Ужасный Энкелад и Тифий преогромный

Питает жадных птиц утробою своей.

Там хищный Иксион, окованный змией,

На быстром колесе вертится бесконечно;

Там в жажде пламенной Тантал бесчеловечной

Над хладною рекой сгорает и дрожит...

Все тщетно! Вспять вода коварная бежит

И черпают ее напрасно Данаиды,

Все жертвы вечные карающей Киприды.

Пусть там страдает тот, кто рушил наш покой

И разлучил меня, о Делия, с тобой!

Но ты, мне верная, друг милой и бесценной,

И в мирной хижине, от взоров сокровенной,

С наперсницей, любви, с подругою твоей,

На миг не покидай домашних алтарей.

При шуме зимних вьюг, под сенью безопасной,

Подруга в темну ночь зажжет светильник ясной

И, тихо вретено кружа в руке своей,

Расскажет повести и были старых дней.

А ты, склоняя слух на сладки небылицы,

Забудешься, мой друг, и томные зеницы

Закроет тихий сон, и пряслица из рук

Падет... и у дверей предстанет твой супруг,

Как небом посланный внезапно добрый гений.

Беги навстречу мне, беги из мирной сени,