Андрей Дементьев - Я продолжаю влюбляться в тебя…

Я к небу вновь протягиваю руки
И ты душой к нему устремлена.
И мир вокруг – лишь голоса да звуки,
Как будто вся природа влюблена.

Прекрасный миг! Бессмертное мгновенье!
Соединенье душ, рожденье дня.
И волны бьют, отсчитывая время,
Которое несется сквозь меня.

И море вновь предстанет на минуту
Загадочным ожившим существом…
Ловлю себя на мысли,
Что как будто
С тобою мы вторую жизнь живем.

Как близко друг от друга —
Жизнь и Смерть…
Но Небо не поделится секретом:
Кто должен быстро
Путь свой одолеть,
Измученный болезнями при этом,

А кто по жизни счастливо пройдет.
И долгой будет легкая дорога…
Мы о себе не знаем наперед.
И только просим милости у Бога.

Как близко друг от друга —
Жизнь и Смерть…
Всего-то расстояние —
В двух датах…
Хотел бы я достойно умереть,
Орлом в полете
Иль в бою солдатом.

Я из отеля рано вышел
В апрельский звон,
В чужую речь.
Сияло солнце над Парижем
И Сена продолжала течь.

Все для меня здесь было внове. —
И Нотр-Дам, и Тюильри.
И встреча с позднею любовью,
Зажженной от его зари.

Не потому ль Париж отныне
Мне стал милее во сто крат.
…Звучит в нем дорогое имя
И светит твой весенний взгляд.

Туман с утра…
Нелетная погода.
Над взлетной полосой
Притихли небеса.
Наверно, было так
Судьбе угодно —
Не разлучать еще нас
Три часа.

Но вот пошли последние минуты.
Прощальный взгляд.
Прощальный взмах руки.
И небо мне сочувствует
Как будто…
Бесстрастности высокой
Вопреки.

Обратный путь мой
Был еще печальней.
Ночная мгла
Спустилась на Москву.
И вижу я —
Твой одинокий лайнер
Летит в тумане
Сквозь мою тоску.

Я словно космонавт,
Опутан проводами.
Лежу, забыв свой кардиоизьян.
И думаю – как был бестактен Дарвин,
Произведя нас всех от обезьян.

Какая мы родня орангутанам,
Когда они по-прежнему зверье?!
Века проходят, исчезают страны…
А Дарвин нам талдычит про свое…

Мы в дарвинской легенде не повинны.
К тому ж еще одна есть про запас:
Вон как похожи на людей пингвины,
Быть может, и от них понарожали нас?

Хотя, конечно, и в людской породе,
Свои орангутаны тоже есть…
Они порою и в чины выходят.
Их можно всех по пальцам перечесть.

Но верю я другому объясненью
Происхожденья жизни на Земле:
Мы все – от Бога.
От любви весенней,
От света на божественном челе.

В Храме, дома —
Мысленно иль вслух,
Повторяю я одну молитву…
Будто бы, как встарь,
Иду на битву,
В ожиданье горестных разлук.

Я молюсь за здравие твое,
За любовь, за счастье
И взаимность,
Чтоб Всевышний оказал нам милость,
Оградив от зла земное бытие.

В Храме или дома —
Каждый день
Повторяю я одну молитву,
Чтобы обошли наш дом обиды,
Чтоб на свет любви
Не опустилась тень.

За что любил он нашу осень?
С утра туман и нудный дождь…
И веет холодом от сосен,
И ничего уже не ждешь:

Ни солнца в небе…
Ни пощады
От нескончаемых ветров.
И все укутаны плащами.
Лишь лес разделся до трусов.

Грязь на дорогах, снег на страже.
Не слышно птиц и ребятни.
За что любить сии пейзажи,
Когда так горестны они?

Но, правда, есть другая осень:
Купаясь в дымке золотой,
Она, как будто, тихо просит
Полюбоваться красотой.

Там солнце нежится в дубравах,
Снопы построены в ряды.
И не погас в печальных травах
Прощальный отсвет резеды.

Наверно, Болдинская осень
Была поэту дорога
Тем,
Что не меркла в тучах просинь,
Светясь, как первая строка.

И хмарь и слякоть, дождь и ветер
Уже не виделись ему,
Когда вставал он на рассвете
Присесть к Престолу своему.

Поставь свечу за здравие любви.
Мы наших клятв вовеки не нарушим.
И, может быть, признания твои
Всего лишь наша память о минувшем.