Елена Яворская: Обыкновенная любовь

– Подскажи, дорогой, как к вокзалу пройти?

– Это вам надо на автобус, номер четыре. Ну, или маршруткой. Тридцать восьмая идет… Пятидесятая, по-моему… Или нет, пятьдесят первая.

– Дима, да что ты, в самом деле! Она не хуже тебя знает, где вокзал, где автовокзал, а где пункт приема лохов!

– Ай, золотая моя, зачем ругаешься? Хочешь, про тебя всё скажу?..

– Я о себе сама всё знаю, иди своей дорогой… на фиг!

– А ты, парень? Хочешь знать, что будет? Не веришь? Ну, хочешь, скажу, что было? Ты добрый, я тебе просто так расскажу, без денег…

– Дима, пойдём!

Прохожие – из тех, кто мог позволить себе роскошь побыть зевакой, – охотно наблюдали прелюбопытнейшую сценку: решительного вида девушка тянет на буксире беспомощно оглядывающегося юношу, а следом подметает асфальт юбкой цыганка в красном платке, тоже совсем ещё молодая.

– Всё скажу! Всё, как есть, скажу! Что было, что будет…

– А милиционеру вон тому погадать не хочешь, а? Вы же, вроде как, к одиночкам обычно привязываетесь, какой тебя чёрт принёс на наши головы?

– Оля, подожди, – парень высвободил руку, остановился. – Ну, говори…те, что ли… если на вокзал не опаздываете.

– К чёрту на рога она опаздывает!

– Подожди, Оля. Пожалуйста. Рассказывайте.

– Я тебе без денег рассажу, только дай вещь свою какую-нибудь, я тебе потом верну.

– Вещь? Какую? Носовой платок подойдёт? Вы не беспокойтесь, он чистый…

– Нет, дорогой, платок – не то. Золотую или серебряную надо, а то неправильно скажу!

– Дима!..

Парень помедлил мгновение, размышляя, – и снял с пальца обручальное кольцо. Спутница пыталась остановить, потянулась к его руке – да ухватила воздух. Очень уж быстро и легко соскользнул золотой ободок. Не прижился ещё на пальце.

– Ты умный, учился хорошо, и в школе, и в институте, – без предисловий принялась вещать цыганка. – Книжек много прочитал…

– Да у него же, у ботаника, на лице это написано! Ты очки-то не втирай!

– Ай, яхонтовая, не перебивай, а то неправильно скажу!.. Девушка у тебя была – не эта, другая. Любил ты её крепко…

…Динка. Какое нелепое слово – «была»! Ты есть, ты совсем рядом. Стоит сесть на автобус номер четыре, доехать до вокзала, а потом – два часа на электричке и… Нас же всегда было двое – Димка и Динка, нас так и дразнили, вместо обычного «тили-тили-тесто»!..

– А ну кольцо отдала живо! Я сейчас в милицию… – ожесточенно, ворчливо скрипят кнопки мобильника.

Он очнулся.

Цыганки и след простыл.

На пальце – белёсый след от золотого кольца.

В небе – белесовато-золотое вечернее солнце.

Подходит к концу пятый день семейной жизни.

Михалыч читал Бунина. Второй выходной кряду, с одним перерывом на время трансляции футбольного матча. Пиво и сигареты были предусмотрительно размещены на нижней полке журнального столика – чтоб не бегать. Телефон молчал – жена перед отъездом на дачу успела известить всех подруг и просто приятельниц, что, дескать, уходит от своего и вообще подаёт на развод. Попутно узнала у Людмил Ванны рецепт засолки каких-то совершенно особенных огурчиков (на листочке с записью так и обозначено «Огурчики особенные»), а у Галюси выяснила подробности личной жизни людмилванниной дочери, собравшейся вступить во второй брак (об этом разговоре никаких письменных свидетельств, понятно, оставлено не было). Попутно пожалела всех замужних женщин, вздохнула с притворным облегчением: «Ну, хоть детей нет, хватило ума…» и осведомилась: «А ты Людмилваннины огурчики пробовала? Ну и как?» Ответа на последний вопрос Михалыч так и не узнал. Впрочем, эта проблема и не трепетала, как только что пойманная рыба в садке. В отличие от прочих.