Елена Яворская - Обыкновенная любовь

Казалось, пряностью духов
Изнеженное пахло тело,
Манящее, как плод неспелый,
Сокровищница всех грехов.
Тебя объятья не смутят,
Не оскорбит бесстыдный хохот.
И страшен, как соблазн и похоть,
Ресницами прикрытый взгляд.

Амуры за твоей спиной
Зелёный шелк держали прямо…
И горестно сиял из рамы
Продажный лик любви земной.

Темно-рыжие кудри,
в извивах и медь, и бронза,
ногу за ногу, томно курит —
запястье в тугом соцветье,
а в глазах у неё пучина
и мягкие блики солнца.
Он всего лишь мужчина.
Она хороша, как ведьма.

Вот он что-то прошепчет ей,
взгляд, как птенца, изловит,
а в прищуре её сумасшедшинка,
умная чертовщинка.
И душа его на износе,
на грани и на изломе…
Но её ведь не вынешь, не бросишь
и после не сдашь в починку.

Он достанет кольцо,
он уже окольцован, пойман,
он не будет бойцом
и не будет ханжой унылым,
он такой не один —
и давно уже это понял…
Он порядочный семьянин —
а вернее, когда-то был им.

Обнаженное тело:
прохладны его изгибы,
соблазнительны тени
и скупо нежны движенья.
Он идёт – как идут на бой,
на муку и на погибель,
подавив неземную боль
земным притяженьем…

Ты приходишь ко мне с портрета,
Чтоб со мною выпить вина.
Как луна поэтов, бледна.
Молча куришь мои сигареты.
И в белёсом дыму сигарет
Стихотворный слушаешь бред —
Как загадку и откровенье.

Страстно любишь моё варенье
И антоновку на меду.
Странно шутишь: «Навек уйду!»
Я до слёз хохочу. Отрадно
Мне тебя баловать и дразнить.

В лабиринт забрела Ариадна
И навек потеряла нить.

«Не гляди ты, мил друг, сурово,
Пей до дна!»
Кубок пуст. А голубка снова
Влюблена.

Златоклювые лебеди
На янтарной воде…
Быть загадочной Ледою
И любить лебедей.

Быть задумчивой Ладою
С ясным светом в очах,
Чудом, тихой отрадою,
Счастьем – чада, очаг.

Быть застенчивой Людою —
В первый раз влюблена…
Только в сердце остудою
И тоска, и вина.

Вышью даль бесприютную —
Всё бурьян-лебеду.
Ночью с ветром попутным я
В степь бродяжью уйду.

Надежда-душегреечка,
А за душой – копеечка.
Ах, долго ли умеючи
Полжизни промотать!
Веления, хотения,
Полуночные бдения,
Мечты-признанья девичьи…
Не друг он и не тать,
А просто гость нечаянный:
Авось не осерчаешь ты
На раскрасавца пришлого,
На гостя-жениха.
Откроешь все замочки ты
И будешь гостя потчевать
Варениками с вишнею.
А поутру в бега
Жених ночной ударится.
Ну что ж, пришёл не с палицей,
Не с кистенем, не с ножичком
(Спасибо и на том!)
Твой муженек невенчанный…
А взять почти что нечего:
Весь хлеб унес до крошечки
Да старенький платок.
А честь… Да что ей станется!
А совесть – что ей, страннице,
Пристроится за печкою —
И вовсе не видать…
Надежда-душегреечка,
А за душой копеечка,
Терзанья бабьи вечные…
Не друг он и не тать.

«Много ль серебра,
Много злата ли
В сундуках своих
Ты запрятала?

Много ль роздано
Да раздарено
Добру ль молодцу,
Злому ль барину?

Али по ветру
Поразвеяно,
Аль в дороженьке
Порастеряно?

Аль грабителем
В ночь украдено?
Ты скажи-ка мне
В день предсвадебный…»

Что не молвила б
Красна девица,
Никуда жених
Уж не денется…

Ах, красное лето!
Ах, красная лента!
Червлёные каблучки!
Задорно звенят браслеты
у дамы, мечты валета.
Червовая королева
не любит играть в дурачки
с валетами. Ей королей
подай-ка за карточный стол.
Полжизни поставь – не жалей!

Валет опечален и зол,
как будто – на целый свет.
Уже прикупил пистолет,
хоть нынче и на дуэль.
Трагически шепчет: «Ма бель!» —
и ходит за ней по пятам,
клянётся: «Я всё отдам!»

Она не промолвит: «Да».
Она холоднее льда,
но в косах – пурпурные ленты…
Ах, дама, мечта валета!