Дмитрий Кедрин - Избранные произведения

Но мчатся дни. Проходит август краткий.
И мне видны отчетливо до слез
На лицах женщин пятна лихорадки —
Отметки осени на листьях роз.

Ах, осень, лета скаредный наследник!
Она в кулак готова всё сгрести.
Недаром солнце этих дней последних
Спешит дожечь, и розы — доцвести.

А женщины, что взглядом ласки просят,
Не опуская обреченных глаз, —
Предчувствуют, что, верно, эта осень
Окажется последней и для нас!

Война бетховенским пером
Чудовищные ноты пишет.
Ее октав железный гром
Мертвец в гробу — и тот услышит!

Но что за уши мне даны?
Оглохший в громе этих схваток,
Из всей симфонии войны
Я слышу только плач солдаток.

Ни облачка! Томясь любовной мукой,
Кричат лягушки, пахнет резеда.
В такую ночь и самый близорукий
Иглу отыщет без труда.

А как луна посеребрила воду!
Светло кругом, хоть по руке гадай…
И мы ворчим: «Послал же черт погоду:
В такую ночь бомбежки ожидай».

Ты заскучал по дому? Что с тобою?
Еще вчера, гуляка из гуляк,
Ты проклинал дырявые обои
И эти стены с музыкой в щелях!

Здесь слышно всё, что делают соседи:
Вот — грош упал, а вот скрипит диван.
Здесь даже в самой искренней беседе
Словца не скажешь — разве если пьян!

Давно ль ты врал, что угол этот нищий
Осточертел тебе до тошноты?
Давно ль на это мрачное жилище
Ты громы звал?.. А что, брат, скажешь ты,

Когда, смешавшись с беженскою голью,
Забыв и чин и звание свое,
Ты вдруг с холодной бесприютной болью
Припомнишь это бедное жилье?

Ни слова сквозь грохот не слышно!..
Из дома, где мирно спала,
В убежище девочка вышла
И куклу с собой принесла.

Летят смертоносные птицы,
Ослепшие в прожекторах!
У женщин бескровные лица,
В глазах у них горе и страх.

И в этой семье сиротливой,
Что в щели отбоя ждала,
По совести, самой счастливой
Тряпичная кукла была!

О чем горевать этой кукле?
Ей тут безопаснее всех:
Торчат ее рыжие букли,
На толстых губах ее смех.

«Ты в силах, — спросил я, — смеяться?»
И, мнится, услышал слова:
«Я кукла. Чего мне бояться?
Меня не убьют. Я мертва».

Только глянула — и сразу
Напрямик сказала твердо:
«Не хочу противогаза —
У него слоновья морда!»

Дочь строптивую со вздохом
Уговаривает мама:
«Быть капризной — очень плохо!
Отчего ты так упряма?

Я прощу тебе проказы
И куплю медовый пряник.
Походи в противогазе!
Привыкай к нему заране…»

Мама делается строже,
Дочка всхлипывает тихо:
«Не хочу я быть похожа
На противную слониху».

Мать упрямице курносой
Подарить сулила краски,
И торчат льняные косы
С двух сторон очкастой маски.

Между стекол неподвижных
Набок свис тяжелый хобот…
Объясни-ка ей, что ближних
Люди газом нынче гробят,

Что живет она в эпоху,
Где убийству служит разум…
Быть слоном теперь неплохо:
Кто его отравит газом?

Наступило Бабье лето —
Дни прощального тепла.
Поздним солнцем отогрета,
В щелке муха ожила.

Солнце! Что на свете слаже
После зябкого денька?..
Паутинок легких пряжа
Обвилась вокруг сучка.

Завтра хлынет дождик быстрый,
Тучей солнце заслоня.
Паутинкам серебристым
Жить осталось два-три дня.

Сжалься, осень! Дай нам света!
Защити от зимней тьмы!
Пожалей нас, Бабье лето:
Паутинки эти — мы.

Минуют дни незаметно,
Идут года не спеша…
Как искра, ждущая ветра,
Незримо тлеет душа.

Когда налетевший ветер
Раздует искру в пожар,
Слепые люди заметят:
Не зря уголек лежал!

Старинной купаленки шаткий настил,
Бродя у пруда, я ногою потрогал.
Под этими липами Пушкин грустил,
На этой скамеечке сиживал Гоголь.