Илья Чавчавадзе: Стихотворения и поэмы

Исключенный в 1861 году из университета за участие в революционных выступлениях передового русского студенчества, Илья Чавчавадзе в начале 60-х годов возвращается на родину и становится во главе молодого поколения писателей и общественных деятелей, известного в истории грузинской общественной мысли под названием «Пирвели даси» («Первая группа»), или «Тергдалеулеби» («Испившие из Терека» — то есть ездившие в Россию).

Первая же статья писателя, «Несколько слов о переводе князем Ревазом Эристави „Безумной“ Козлова», опубликованная в журнале «Цискари» («Заря») в 1861 году, положила начало острым идейным схваткам между консервативно-реакционной группой грузинских литераторов и плеядой прогрессивно-демократической, революционно настроенной интеллигенции. Эта борьба между «отцами» и «детьми» (как ее именуют в истории грузинской общественной мысли) составила целую эпоху в развитии грузинской литературы и общественной жизни. В этой статье Илья Чавчавадзе нанес сокрушительный удар по патриархальным взглядам «отцов», по архаическому, оторванному от народа литературному языку, по тому косному и отсталому, что тормозило развитие жизни по пути прогресса.

Вокруг Ильи Чавчавадзе в разгоревшейся борьбе сплотились такие выдающиеся представители новой грузинской культуры, как Акакий Церетели, Нико Николадзе, Георгий Церетели, Яков Гогебашвили, Кирилл Лордкипанидзе и другие. Вскоре по инициативе Ильи Чавчавадзе были созданы печатные органы нового литературного поколения: «Сакартвелос моамбе» («Вестник Грузии»), «Иверия» («Грузия»), «Кребули» («Сборник»), «Дроеба» («Время») и др. Наступила новая эпоха в развитии грузинской литературы и общественной мысли, порожденная теми глубокими сдвигами, которые произошли в экономической и социальной жизни России и Грузии пореформенной норы.

Поэтическим манифестом нового, реалистического литературного движения явились слова Ильи Чавчавадзе из его знаменитого программного стихотворения «Поэт»:

Убежденный последователь материалистической эстетики Белинского и Чернышевского, Илья Чавчавадзе писал: «Искусству уже пора отказаться от „парения в облаках“… пора ему спуститься на самое дно жизни и там обрести идеи для своих животворных картин. Там, у корня жизни, оно найдет множество драгоценных жемчужин и еще больше — грязи и тины; искусство должно безбоязненно нарисовать и то и другое». Великий писатель-реалист настойчиво проповедовал тесную связь искусства и науки с жизнью народа: «Жизнь есть корень, а наука и искусство — стебли, выросшие на нем. Подобно тому, как взошедшие из земли растения дают плоды и, дойдя до зрелости, возвращают земле семена, чтобы произвести новые корни, которые выпустят новые стебли, так и произрастающие из жизни наука и искусство приносят свои плоды и возвращают жизни семена для того, чтобы зародилась новая жизнь». [3] И. Чавчавадзе, Поли. собр. соч., т. 3, с. 68–69.

В противовес некоторым поэтам из лагеря «отцов», безнадежно оплакивавшим «былое величие» родины, Илья Чавчавадзе призывал:

Своими неувядающими художественными творениями: поэмами, стихами, рассказами, повестями, в которых важнейшие социальные процессы того времени нашли острокритическое отображение, Илья Чавчавадзе открыл новые страницы в грузинской литературе. Целую эпоху в развитии грузинской литературы и общественной мысли составил журнал «Сакартвелос моамбе», вокруг которого сплотились лучшие жизнеспособные силы новой грузинской литературы. На страницах этого журнала Илья Чавчавадзе опубликовал ряд своих значительнейших произведений, гневно бичевавших пороки феодально-самодержавного строя и крепостничества. Однако его существование оказалось кратковременным. Все реакционные силы общества злобно ополчились против этого боевого органа передовой мысли. И на исходе 1863 года «Сакартвелос моамбе» перестал выходить. После его закрытия Илья Чавчавадзе был вынужден поступить на государственную службу. В 1864 году он назначается чиновником по особым поручениям при кутаисском губернаторе. На него возлагается выяснение взаимоотношений между крестьянами и помещиками. Через несколько месяцев его перевели в Душети, где он был назначен сперва мировым посредником, а потом мировым судьей. Почти целое десятилетие провел Илья Чавчавадзе в Душети и за время своей служебной деятельности снискал любовь местного крестьянства.