Виорэль Ломов: Три времени года

Волнующее, наше, русское.

Больше некому стало
Делать дырки в бумаге окон.
Но как холодно в доме!

Новый год наступил.
Еще на год моложе
Стал мамин портрет.

Щупленький дирижер
Из глыбы воздуха высек
Вагнера в полный рост.

Прекрасны как
Деревья, искривленные
Судьбой!

с запахом яблонь
смешался белый туман
с журчаньем ручья

О, как прав он,
Считая, что его лишь земля.
Червь земляной!

Коршун в небе
Чертой вертикальной
Чью-то жизнь зачеркнул

Меняю юг души
на север можно меньше
плюс вид на счастье

Ни мух, ни пауков
В углу заглохшем сада.
Лишь в паутине снег.

Как муха, бьется
В серой паутине веток
Лампа фонаря.

Кто же знает,
Где начало степи, где конец?
Может, души солдат?

К небу вздымает
Свои черные руки
Брошенный листьями клен.

Кому, Господь,
В ночи при блеске молний
Показываешь мир?

Возглас в парке:
«Император идет!»
Курносые ели.

Смокинг на свалке!
Жалеет бродяга:
Размер не его.

Мягко, беззвучно
Сыплет пион лепестки.
Колокола звон.

Бабочку на цветке
Солнечный луч пронзил.
А ей хоть бы что!

Птичий крик у озер.
О чем, поэты, поете вы?
Все спели птицы.

О чем крик цикад
В летнем саду под луной?
О конце света?

Как пленителен запах
Травы свежескошенной —
Запах боли её.

Мимо поезд летит.
Отчего же душа
Разрывается с телом?

Свет трамвайной дуги
Душу высветил мне.
Там такой же трамвай.

Река, а в реке
Одни лишь глаза, вон и вон…
Лягушки поют.

В реке облака.
В небе коршун проплыл.
Снова стою один.

Глаза впервые
Обратились к небу, но в них
Нет глубины.

Что пережил ты,
Желтый лист на земле?
Ведь только июнь.

Как прямо стоят
Сухие стебли травы!
Рыцари осени.

К восходу солнца
Всю ночь березы ткали
Черные кружева.

Ворона кричит,
Снег роняя с ветвей.
Иероглиф зимы.

Я бросил ружье.
Утки раненой взгляд!
Мамины глаза.