В тайге сибирской нет бананов,
Растет орех, и тот в кустах,
Но ходят дамы утром рано
С улыбкой милой на устах.
Любовь сама придет внезапно,
В полночный час июньским днём,
И на душе всегда приятно,
Когда бываем мы вдвоём.
Мне по душе походный быт,
А рай устроим в шалаше,
Трубач побудку протрубит,
Оставив след в твоей душе.
Настанет время и стихами
Заговорит простой народ,
Вот даже в опере «Сусанин»
Он и без музыки поет.
Мы все микробы по природе,
В судьбе – борьба за выживанье,
И я, и ты – мы люди вроде,
Но без борьбы нам нет признанья.
Волшебный сон всегда короткий,
Не больше, чем бокал вина,
Везде сверкают самородки
И в спальню дверь вдали видна.
Морока – это не морковка,
В мешок не свалишь на плечо,
В поэзии нужна сноровка
Писать о том, что горячо.
Нигде не слышал я похвал
Тому, кто думает стихами,
Зато идет презренья вал:
Не ты один, и мы – с усами.
Как только выпивка иссякнет
И будут съедены котлеты,
Скажу себе – сегодня хватит,
Пойду опять писать куплеты.
Серьезность первого тоста
Сравнить нельзя с похмельем,
Как речь минуток на полста
С безудержным весельем.
Когда в руках твоих гитара
И песня, рвущая до слёз,
Как хороша тогда сигара
И девушка, пришедшая из грёз.
Себя хвалить не надо много,
Чтоб не кружилась голова,
Оставьте все для эпилога
И пусть не кончится глава.
Когда поэту в мире тесно,
Себе он строит пьедестал,
И смотрит вниз из Поднебесной,
Чего он здесь на солнце встал.
Все звезды хранятся на ласковом сердце
И это не видно для множества дам,
На сердце мужском не придуманы дверцы,
От каждой звезды остается там шрам.
Я помню праздники в деревне,
Горой застолье, мордобой,
Как вой с надрывом бабье пенье
И пахнет скошенной травой.
Отсеяв зерна от плевел,
Стихи разбив на миллиграммы,
Внутри совсем уж поседел
И бит не раз за эпиграммы.
Таких историй очень много,
В одной семье вода с огнём,
И каждой ночью недотрога
Сны видит только лишь о нём.
Не бейте кошек-хулиганок,
Они добры ко всем на свете,
И вас разбудят нежно рано,
Им молока с утра налейте.
Тоску нельзя измерить мерой
На вес, в объемах, площадях,
Надену лучше я сомбреро
И вдаль помчусь на лошадях.
Вот у него машина-печка
С огромной белою трубой,
А у дороги плещет речка
С подругой-щукой дорогой.
Иди к нам холодное кушать,
Накормим в стихах или в прозе,
Вот только не будет суши
На нашем чукотском морозе.
Не бегайте в поле в рубашке ночной,
Проснувшись от снов расчудесных,
А то проиграете всё в казино
Или пропьёте в местах интересных.
Не бегайте в поле совсем без рубашки,
Спасаясь от злых санитаров,
Не будут играть они с вами в пятнашки,
А схватят, по кумполу вдарив.
Возьму я четки для молитвы
И вспомню всех моих друзей,
Без них в пути моем тоскливо
Среди стихов и словарей.
Наполню рюмку я до края,
Рука крепка – не расплещу,
Вином открою двери рая,
Я там недолго погощу.
Сорву цветочек у дороги,
Сомну его в своей руке,
Он ароматней недотроги,
Что за забором в цветнике.
Я не хожу на лодке в бурю,
Если не ждет меня любовь,
Я на ветру глаза прищурю,
Ты мне покушать приготовь.
Сверкает солнце над заливом,
Привязан к молу мой баркас,
Пошлю кого-нибудь за пивом,
Сам не пойду я в этот раз.
Хочу быть верным как собака
И стражем быть твоих дверей,
И помни, я не буду гавкать,
Я – дикий лев и царь зверей.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу