Аделаида Герцык - Из круга женского - Стихотворения, эссе

В рубище ходишь светла,
Тайну свою хороня, —
Взором по жизни скользишь,
В сердце — лазурная тишь…
Любо, средь бедных живя,
Втайне низать жемчуга;
Спрятав княгинин наряд,
Выйти вечерней порой
В грустный безлиственный сад,
Долго бродить там одной
Хмурой, бездомной тропой,
Ночь прогрустить напролет —
Медлить, пока рассветет,
Зная, что Князь тебя ждет.

Русское сердце пречистое,
Властная кротость очей…
Не звоны ль плывут серебристые
Сквозь сонную мглистость полей?
Рукою покорной и зрящею
Низводишь ты мир на чело —
Ни сердце, ни солнце палящее
Тебя разбудить не могло.
Душа колосится невнятная,
Ей снится серпа острие —
То доля поет неотвратная,
То волит безволье твое.

Слетайте листья — огни осенние!
…………………………………
Вздымайте к небу свои моления,
Венчайте гибель своей игрой!
Уж обменялись мы взглядом с вечностью,
Скреплен безмолвный наш договор, —
Играйте, листья, над бесконечностью,
Сметайте пышный земной костер!
Затихла воля, душа в безбрежности,
Не нужно ярких обличий ей,
Вы только знаки былой мятежности,
Вы — вздохи пленных земных теней.
Лучатся думы, еще невнятные,
К иному манят меня пути…
Пылайте, листья, красой закатною,
Взметайте думы и скорбь земли.

Вешними, росными, словами-зорями
Поведай миру, как утром ранним
Стезей серебряной — ты в даль туманную
Ушла неслышная.
Куренье утра и гор созвучье,
И горечь воли, и песнь разлуки
Поведай людям.
Зыбкими, легкими, словами-вздохами
Поверь внимающим,
Как кротость лилий и пламя маков
Срывала тихо, рукою зрячей,
Свивая скорбно венок-молитву, венок-могилу,
Вплетая тесно с стеблями лилий
Свою свободу, свое незнание.
Ты не знала кому — гость незнаемый,
Не ждала никого — гость нежданный
Пришел ввечеру, когда в венке полевом
Села ты за холмом,
Рукой заслонясь от пламени неба.
Тянулась вдаль задумчивым оком.
И кто-то тихо тебя коснулся,
Плеча коснулся.
И, обернувшись, ты увидала…
Не давно ль он стоял здесь невидимый?
Не звучала ли речь неслышная?
Милостно в очи вечерние тебе глянул,
Скорбь умиленную в сердце пролил —
«Путь к тебе знаю я ныне,
Я приду опять…»

Так ли было о вечере алом, когда ничего не случилось
И беззаботной толпой люди из храма текли?

Личины спали предо мной,
В себе замкнулся пламень сжатый;
И только стонет речь Глашатай,
Носясь меж небом и землей.
И вижу я в лучах заката
Твой крестный путь, твой путь страстной.
Ты гневно раздвигаешь грани,
Доверясь пламенной тоске,
И тает скорбный сон незнанья,
Сгорая в чернозыбкой тьме.
И Ангел твой, как инок строгий,
Идет, не глядя на тебя.
Тяжка, страшна твоя дорога —
Он здесь, у тайного порога,
Стоит и, бледный, ждет тебя.

Как жить, когда восторги славы
Зардели золотом старинным,
И Милостный, Имущий державу
Проснулся в сердце пустынном?
Как сердцу заслужить прощенье
За знанье тайны заветной,
Что тленному не будет тленья
И все для всех беззапретно?
Над миром шелестит Пощада
Крылом своим голубиным.
Я знаю, говорить не надо
О том, что стало Единым.

Подвига просит сердце весеннее —
Взять трудное на себя и нести,
Хочет истаять самозабвеннее,
В муке родной изойти.
Снова открылись горы жемчужные,
Покорная серебристая даль,
Все, что манило, стало — ненужное,
Радостна только печаль.
На богомолье в мир я рожденная,
Не надо мне ничего для себя.
Вон голубая, мглой озаренная
Вьется все та же стезя.

Вот на каменный пол я, как встарь, становлюсь.
Я не знаю, кому и о чем я молюсь.
Силой жадной мольбы, и тоски, и огня
Растворятся все грани меж «я» и не-«я».
Если небо во мне — отворись! Отворись!
Если пламя во тьме — загорись! Загорись!
Чую близость небесных и радостных встреч.
Этот миг, этот свет как избыть? Как наречь?

Солнце рдеет тоскою заката,
Жгучи последние красные стрелы.
Кличет брат разлученного брата,
Тайнам внемлет дол потемнелый.
Смирную душу и тело земное
Жалит луч призывно-багрян,
Будит, мятежит дыханье слепое,
Шепоты, ропоты темных семян.
«Кто нас пронзает?
Кто призывает?
О кто вы? Кто вы?
Сорвите оковы!»
— Мы — лучи
Души бестелесной.
Мы — ключи
Влаги небесной.
Мы — бледные тени
Божьего зрака.
Мы — обличенья
Дольнего мрака.
Расклубись, тишина!
Пробудись от сна!
Слушайте нас!
Мы — неба глас.
Мы заблудились
В дебрях ночей,
Мы изумились
Муке своей.
Нам выхода нет.
Погас наш свет.
Стонем от боли
В темной неволе.
«Вознесите свой глас
Из утробных глубин.
Протянитесь, светясь,
Сквозь гряду судьбин!»
— Мы забыли вещее слово,
Потеряли заветы Отцовы.
За чью вину
Мы в глухом плену?
Чьи мы дети?
Умрем на рассвете?
Где конец пути?
Как нам смерть найти?
«Слитно, безвольно
Тянется нить.
Путь богомольный
Надо свершить.
Вспомните смутный сон,
Тайну святых имен.
Вспомните — в светлом Храме
Вас излучало пламя.
Больше сказать не дано,
Пало святое зерно.
Разгорится, не зная,
Темный мир распиная.
Побед не бывает
Без тяжкого стона,
Вернетесь опять
В родное лоно».
Рдяный зрак окутал тени,
Тихо колдуют туманные росы;
Гуще плоть и вздохи томленья.
Ночь размела свои черные косы.