Игорь Соколов: Великой тайной светится Любовь

Я очень близко находился к краю,
За которым исчезает жизнь моя
И видел, как надежды быстро тают
И снов безбрежных истекает Пустота…

Но даже там, в холодном вечном мраке
Откуда-то рождалась Красота,
Невидимые тени слились в прахе,
Обвив собой поверхности креста…

Я будто в зеркале увидел жизнь за краем, —
Она не исчезала никуда,
А только в тень мгновенно превращаясь,
Тьмой образов плыла в других годах…

И эти годы над землею как глубины
Вселенских океанов и ветров,
Рисуя в небе вечные картины,
Великой Тайной светится Любовь,
Соединяя все лишь по одной причине,
Чтоб все живое проникало через кровь…
Одним безумием спасенный,
И вознесенный в небеса,
Я – лирик, страстью пораженный,
В потемках слышу голоса…

Пусть в сладких шепотах все девы
Мой рот закроют на замок,
А я, бросаясь в пламя тела,
Раскроюсь словно страстный Бог…

Растаю в нежных томных лонах,
Слезой небесной оботрусь,
И старцем дряхлым изможденным
Почую собственную грусть…

Пусть жизнь прочтется будто книга
И оборвутся все листы,
Звезда из сладостного мига
Вернет другим мои мечты…

И все, что в сердце остается, —
Во тьме, в таинственных лучах
В Луне раскроет снова Солнце,
Листая наш прожитый прах…

Кто я? Где я? – Я не знаю…
И в забвении молчит моя душа,
Лишь от Греции в безумии стеная,
Мифы льются в дымке миража…

Перед Грецией висит одно молчанье,
Племена сидят вокруг костров,
Обитанье… одичанье… обмиранье…
Где Бессмертья вечный кров?!…

Кровь стекает быстро с сухожилий,
Кости предки сразу обсосут,
Если б Боги с ними вместе жили,
Хотя б легендами украшен был приют…

Но дитя зверев, росло на камне
И на камне же соитие нашлось,
Одна Греция легендой сладкой манит,
Обнимая мира сказочную ось…

9 Муз даны как совершенство,
И Любовь из лона вечной Афродиты,
Хмельного Диониса верховенство,
За пьянкой с танцами долги давно забыты…

От шумного народного собранья
Вновь тиран спешит занять свой трон,
Древний мир несет нам узнаванье, —
Кто и как, зачем писал закон…

Как и тогда за правду убивали,
С каким блаженством пил смертельный яд Сократ,
Царство Лжи уже тогда создали,
Как коллекцию начавшихся утрат…

Смертен мир, увы, Ничто не вечно,
Боги снова крутят колесо,
Создавая вместе с нами бесконечно
Наше общее безмолвное кино…

Я оказался в городе как в склепе,
Все были живы, но в душе уже мертвы
И только тени ангелов на небе
Пролетали вместе с шепотом листвы…
Я жил в каком-то диком небоскребе,
В нем девы отдавались по часам
За деньги, что лежали в их утробе
Младенцем призрачным бродящим по лесам…
Крестов и плит, могил давно забытых,
Ненужных никому во тьме из снов,
Где капля горечи была, как яд пролита
И мир лишился внутренних основ…

Весь глупый и пустой, и очень жалкий
Одной толпой бегущий человек
Уже века лежал на вечной свалке,
Безмолвный как прожитый им же век…
Лишь Одиссей один из древности светился
И было ясно, почему свою семью
Он покидал, в морях плывя без смысла,
Лишь тихо напевая: Ай лав ю…
И плакала седая Пенелопа,
Встретив снова на причале старика,
Сто лет без мужа провозилась вся Европа,
Рождая с войнами лишь в мыслях жениха…

Столетние младенцы на покое
Давно благоухают мертвым сном,
Я рад бы исключить в себе плохое
И думать лишь о веке золотом,
Который здесь мыслителям являлся
Из галереи самых светлых мечт
И с дьявольской улыбкой святотатца,
Хранящим очередь таких же дивных встреч…
Вот и мне во тьме привиделось пространство
И сладостная нежность женских сфер,
Лишенная тепла и постоянства,
Как изворотливость тоскующих химер…

Я в городе как в склепе очутился,
Между собой общались только мертвецы,
Везде обозначая страстно числа,
Связуя жизни странные концы…
Конец Истории лежит в ее начале,
Я – архивариус всех прожитых времен,
В страницах желтых ощущаю смысл печали, —
Здесь каждый словом и рожден, и погребен…
И лишь в экране компа блик от тени,
И слово, потерявшее свой смысл,
Человек, его застывшее мгновенье, —
Уравненье кем-то взятых вечных числ…