Дмитрий Медведев - Черчилль - быть лидером

Можно лишь сожалеть, что отношения между первым графом Биркенхедом и потомком первого герцога Мальборо оказались не столь долговечны, но от их воли это, увы, не зависело. В конце 1920-х годов состояние здоровья Ф. Э. Смита резко ухудшилось. Ему не было еще и шестидесяти, когда сказались побочные эффекты активной жизни с изрядным потреблением сигар и алкоголя. В сентябре 1930 года Смит слег с пневмонией и через месяц скончался.

«Он ушел именно тогда, когда потребность в нем была острейшая, – напишет Черчилль. – Все свечи он сжег с двух концов. Его тело, казалось, было способно не ограниченно долго поддерживать умственную и физическую деятельность. Но когда оно сломалось, конец был скор. Сумерки между заходом солнца и ночью были совсем короткие. Оно и к лучшему. Ф. Э. оставил свои сокровища в сердцах друзей, и они будут хранить память о нем до тех пор, пока не настанет их собственный срок» [385] .

Попытаемся ответить на вопрос, какие рекомендации мог бы дать Уинстон Черчилль современным лидерам в установлении личных взаимоотношений? [386]

Первая рекомендация: устанавливать отношения задолго до того, как в них появляется потребность . К тому времени, когда возникнет необходимость задействовать связи, создавать их будет уже поздно. Согласно Эрминии Ибарра и Марку Хантеру, большинство начинающих управленцев задаются схожими вопросами: зачем тратить драгоценное время на всю эту суету, если она не имеет прямого отношения к работе? зачем заводить и поддерживать новые знакомства, когда не успеваешь делать неотложные дела? «В таких случаях мы всегда объясняем, – говорят ученые, – что новые люди могут вас кому-то отрекомендовать, открыть перед вами новые горизонты, чему-то научить и помочь мудрым советом» [387] . Последнее иногда бывает не менее важным, чем добросовестное выполнение порученных задач.

«Ф. Э. был всегда большим шутником, но, кроме того, он обладал огромным здравым смыслом и проницательностью, что делало бесценными его советы, будь то общественные дела или личные вопросы», – делился Черчилль воспоминаниями о друге [388] .

В своем эссе, посвященном премьер-министру Великобритании графу Арчибальду Розбери, Черчилль писал об огромном потенциале личных связей и социальной сети:

«Дружественные и не очень контакты играли в обществе важнейшую роль, которая, к сожалению, непонятна современному поколению» [389] .

В 1967 году социальный психолог из Гарвардского университета Стэнли Мильграм провел эксперимент, который подтвердил гипотезу «тесного мира». Он раздал жителям городка Омаха, штат Небраска, 300 конвертов с просьбой передать их людям, живущим в Бостоне, используя при этом только близких, друзей и знакомых. Согласно Мильграму, «каждого человека от любого другого отделяют максимум шесть знакомств, а ценность контактов определяется тем, через сколько человек мы можем выйти на того, кто нам нужен» [390] . Безусловно, в современных крупных городах этот показатель ранжируется, но сам принцип «шести рукопожатий» остается неизменным и в наше время.

Вторая рекомендация: фокусируйтесь на многообразии .

«Чем шире ваша база контактов, тем шире ваш диапазон влияния», – считает профессор менеджмента Оуэнской школы управления в Университете Вандербильта Ричард Л. Дафт [391] .

Среди знакомых Черчилля, разумеется, были не только политики. Он устанавливал плодотворные отношения с крупными промышленниками и бизнесменами, журналистами и медиамагнатами, военными и чиновниками Уайтхолла, художниками и писателями, учеными и преподавателями университетов. Одни снабжали его бесценной информацией о масштабах милитаризации нацистской Германии, другие консультировали при написании исторических работ, третьи помогали освоить живопись, четвертые знакомили с последними научными достижениями. Благодаря налаженным контактам и установленным связям Черчилль, находившийся в 1930-е годы не у дел, знал больше, чем многие члены правительства. Это позволяло ему публиковать статьи, которые расходились огромными тиражами, что сделало его самым высокооплачиваемым журналистом своего времени – 5 долларов за слово. А когда настанет момент и нация в тяжелейший час испытаний снова призовет Черчилля встать у штурвала, он, несмотря на почтенный возраст и долгое отсутствие на капитанском мостике, окажется готов к вызову истории – неожиданному для других, но долгожданному для него.